А л к м е н а. Я так счастлива лицезреть бога.
М е р к у р и й. Если хотите коснуться меня, я вам не запрещаю. Вы имеете на это право — с вашими-то руками…

Алкмена тихонько гладит плечи Меркурия, легко касается его лица.

Я вижу, боги весьма интересуют вас?
А л к м е н а. Я с детства стараюсь представить себе, какие они, с детства взываю к ним. И вот наконец один из них явился мне!.. Я трогаю небо!.. О, кaк я люблю богов!
М е р к у р и й. Всех разом? Я тоже пользуюсь вашей симпатией?
А л к м е н а. Людей любят каждого в отдельности, — богов надо любить всех вместе. А у вас тaкoe красивое имя, Mepкурий. Говорят, вы еще и бог красноречия… Я в этом сразу убедилась, едва вы появились.
М е р к у р и й. По моему молчанию? Ну что ж, вот ваше лицо тоже о многом говорит… Но у вас, верно, есть любимчик среди богов?
А л к м е н а. Разумеется, так же как и среди людей…
М е р к у р и й. Кто же?
А л к м е н а. Я не решаюсь назвать eгo имя.
М е р к у р и й. Хотите, я стану перечислять официальной табели о pангax, а вы меня остановите, когда я дойду до вашего?
А л к м е н а. Я вас останавливаю. Самый первый.
М е р к у р и й. Юпитер?
А л к м е н а. Юпитер.
М е р к у р и й. Вы меня удивили. Вам импонирует то, что он повелитель богов? И вас не отталкивает eгo величественная леность, eгo роль праздного надсмотрщика на строительстве вселенной?
А л к м е н а. Eгo роль — повелевать богами. Это не пустяк.
М е р к у р и й. Но он ровным счетом ничего не смыслит ни в красноречии, ни в ювелирном мастерстве, ни в музыке — что в небесной, что в камерной. Абсолютно бесталанный бог.
А л к м е н а. Зато он красив, меланхоличен, и eгo августейшие чepты не искажает тот нервный тик, который подергивает лица богов-кузнецов или богов-поэтов.
М е р к у р и й. Вы правы, он красив — и, как следствие, большой бабник.
А л к м е н а. И вам не стыдно так отзываться о нем?! Кто посмеет осудить Юпитера, когда внезапный вихрь страсти бросает eгo в объятия какой-нибудь смертной женщины?! Mнe-то понятно, как совмещается несовместимое: я видела это на примере прививок: вам, наверное, известно, там, наверху, что мой муж изобрел способ прививать сливу к вишне. Да что там, — нас eщe в школе учили, что, когда Юпитер удостаивает столь высокой чести смертную женщину, это есть соитие бога с идеалом земной красоты или воплощением чистоты… Вам как будто не по душе мои слова?
М е р к у р и й. Напротив, я в вocтopгe.. Итак, судьба Леды, Данаи и всех, кoгo любил или полюбит Юпитер, кажется вам счастливой?
А л к м е н а. Беспредельно счастливой!
М е р к у р и й. И завидной?
А л к м е н а. Более чем завидной!
М е р к у р и й. Значит, вы им завидуете?
А л к м е н а. Завидую ли им я? К чему этот вопрос?
М е р к у р и й. Неужто вам не понятно? Значит, вы eщe не yгaдали, зачем я здесь и что собираюсь объявить вам как посланник мoeгo господина?
А л к м е н а. Скажите сами…
М е р к у р и й. Он любит вас… Юпитер вас любит.
А л к м е н а. Юпитер знает обо мне? Юпитер снизошел до тaкoгo ничтожества, как я? Поистине я счастливейшая из женщин!
М е р к у р и й. Вот уже мнoгo дней он следит за вами, и ни один ваш жест не ускользнул от eгo всепроникающего взора.
А л к м е п а. Mнoгo дней, вы сказали?
М е р к у р и й. И мнoгo ночей. Вы побледнели?
А л к м е н а. Да, вы правы, мне бы надо покраснеть. Прошу вас простить меня, Меркурий. Просто мне стало стыдно при мысли о том, что л не всегда была достойна этого взгляда. Ах, отчего меня не предупредили!
М е р к у р и й. Что же я должен передать ему?
А л к м е н а. Скажите ему, что отныне я постараюсь заслужить eгo расположение. Во дворце есть серебряный жертвенник Юпитеру. Как только вернется Амфитрион, мы воздвигнем ему золотой.
М е р к у р и й. Да ему не жертвенник от вас нужен!
А л к м е н а. Все, что есть в этом дворце, принадлежит ему. Пусть он только соблаговолит выбрать, и я отдам ему любую драгоценность.
М е р к у р и й. Не беспокойтесь, он ее уже выбрал, и сегодня на закате солнца он явится за ней сам.
А л к м е н а. Что же ему нужно? Меркурий. Ночь с вами.

Алкмена не слишком изумлена.

Приготовьтесь. С самой ночью я уже все уладил. Это будет не просто темнота над землей, — сверкающий хоровод звезд и неземная музыка украсят вашу небесную свадебную ночь. Она станет как бы прелюдией к вашему будущему бессмертию. Я счастлив, что могу вставить этот кусочек вечности в вашу преходящую земную жизнь. Вам нравится мой свадебный подарок? Почему вы улыбаетесь?
А л к м е н а. Еще бы мне не улыбаться!
М е р к у р и й. Что вы хотите этим сказать?
А л к м е н а. Только то, что вы ошиблись адресом, Меркурий. Я — Алкмена, и мой муж — Амфитрион.
М е р к у р и й. Там, где действуют неотвратимые законы судьбы, мужья абсолютно ни при чем!
А л к м е н а. Я ничтожнейшая из фиванок. Я плохо училась в школе, да и все, что выучила, давно уже перезабыла. Меня считают глупенькой.
М е р к у р и й. я держусь другого мнения.
А л к м е н а. Простите, но я должна напомнить вам, что в данном случае важно мнение Юпитера, а не ваше собственное. А я вовсе не достойна принять Юпитера. Отблеск его сияния упал на меня, и это ввело его в заблуждение. Мой же собственный свет тaк не ярок!
М е р к у р и й. Нам с неба виднее: сияние вашего тела озаряет ночи Греции!
А л к м е н а. Да-да, у меня есть хорошие пудры, притирания, разные пилочки, пинцеты, — я еще могу обмануть чей-нибудь глаз. Но я не умею ни писать, ни умно рассуждать.
М е р к у р и й. Ничего, вы очень бойко изъясняетесь. Впрочем, пусть вас не тревожат такие пустяки, со временем поэты возьмут на себя сочинение бесед этой вашей ночи.
А л к м. е н а. Так, может, они этой ночью возьмут на себя и все остальное?
М е р к у р и й. Ну-ну, зачем так опошлять?! Неужто вы надеетесь избежать руки богов, умаляя свое достоинство и красоту? Неужто не отдаете себе отчета в ответственности вашей роли?
А л к м е н а. Да ведь как раз это я изо всех сил и пытаюсь вам доказать! Эта роль не для меня! Я — вся земная, я — живу в самой что ни на есть земной атмосфере, а она непереносима для божественного дыхания!
М е р к у р и й. Уж не вообразили ли вы себе, что речь идет о длительной связи?! Юпитер обойдется всего несколькими часами.
А л к м е н а. Меня совершенно не интересует, постоянство Юпитера. Как бы он ни поступил, я ничему не удивлюсь. Номеня поражает его интерес ко мне.
М е р к у р и й. А может, его восхитил ваш стройный стан?!
А л к м е н а. Мой стан… допустим. А известно ли ему, что летом я загораю дочерна?
М е р к у р и й. И все-таки ваши руки затмевают красотой лилии в вашем саду.
А л к м е н а. Руки у меня и вправду неплохи. Но их всего две. Зато у меня на один зуб больше, чем нужно.
М е р к у р и й. Зато у вас многообещающая походка.
А л к м е н а. Ничего она не обещает, напротив, я очень неуклюжа в любви.
М е р к у р и й. Не лгите! В этом амплуа Юпитер также наблюдал вас.
А л к м е н а. Я притворялась…
М е р к у р и й. Ну, довольно слов ой довольно уверток!.. Что я вижу?! Алкмена плачет?! И это в ту самую минуту, когда в вашу честь на человечество готов хлынуть поток милостей?! Ибо так решил Юпитер. Он знает, что вы бескорыстны и предпочтете этот ливень золотому. Год радости начинается нынче ночью в Фивах. Ни эпидемий, ни голода, ни войн!
А л к м е н а. Этого еще только недоставало!
М е р к у р и й. На этой неделе смерть должна была унести восьмерых детей в вашем городе, но теперь они — четыре мальчика и четыре девочки, а среди них ваша любимица Карисса, — будут спасены. Плата — ваша ночь с Юпитером.
А л к м е н а. Карисса?! Это просто шантаж!

• « Жужа из Будапешта
• » Жены польских солдат в Ираке