Марго. Его родители тоже обижены на меня за то, что я взяла внука из детского садика на три часа раньше. По их мнению, он должен ходить в детский сад, только там его могут хорошо развить! Они полагают, что в три года моему внуку необходимо выполнять строгий режим.
Лара. Бедный малыш! Он ничего никому не должен! Когда у меня родится внучка, я её вообще не отдам ни в ясли, ни в садик.
Роман. Тешь себя надеждой, что твоя дочь тебя послушается! (Смеётся) Мой сынок вообще забыл, что у него есть отец.
Лара. Сейчас, Кочкин, пойдёшь в угол!
Марго. Ларочка, ты поняла, что у меня никого не остаётся! Не с кем слово сказать!
Роман. А вы пишите – у вас хорошо получается, особенно любовные сцены впечатляют!
Лара. Последнее тебе, Кочкин, замечание, а потом в ход пойдёт непедагогический приём – рукоприкладство!
Марго. Вы всё играетесь, как дети! Молодцы, а мне на душе так горько!
Лара. А как твои соседи? Твоя соседка Вероника, по-моему, к тебе частенько захаживает.
Марго. Она тоже обижена на меня за то, что я не дала ей свой проездной билет.
Лара. Нет слов! А мужа твоего она не хочет получить в придачу?
Марго. Думаю, что хочет, хотя всё время и наговаривает на него.
Лара. Держись от неё подальше!
Роман. Можете дать её мне на перевоспитание.
Лара. Я смотрю, ты разохотился! Но должна тебя огорчить: Веронике исполнилось пятьдесят пять, она стара для тебя! И вообще, почему ты до сих пор не спишь?
Роман. Напился кофе и перевозбудился!
Марго. Я ухожу, мне стало легче на душе!
Роман. Ложитесь с нами, будет легче не только на душе! У вас, у писателей, такая фантазия, аж дух захватывает!
Лара. Маньяк! Марго, он становится извращенцем, я ухожу с тобой. (Надевает кофточку и выходит вместе с Марго)
Роман. Не поймёшь этих женщин! Из импотента меня мгновенно перевели в другую группу… Я не извращенец, а просто дурак с неосуществлённым желанием!

С ц е н а в т о р а я
(В квартире Марго повсюду книжные полки с книгами, Марго сидит за столом вместе с мужем и пьёт чай)
Антон. Ты мне так и не рассказала, где была днём, я тебе названивал с работы, названивал, волновался. Смотри, Марго, если узнаю, что у тебя друг завёлся, я не прощу этого никогда, я собственник!
Марго. Да я у Лары была! Ты забываешь про наш возраст! Подругу навещала…
Антон. Навещать у тебя означает пойти и поплакаться в жилетку, наверное, опять обсуждала с подругой нашего несносного и непредсказуемого зятя.
Марго. Не более, чем других. И с тобой сразу хочется поспорить – наш зять как раз очень предсказуем. Если я буду приходить к нему в гости, чтобы увидеть единственную дочь и единственного внука только раз в месяц (не чаще!) и приносить с собой конверт с деньгами, причём, вручать лично ему, то я стану хорошей тёщей! Он пообещал даже мой портрет на стенку повесить, если я буду выполнять его условия.
Антон. Его условия не выполнимы! Даже я, мужчина и не такой чувствительный, как ты, не могу отказать себе в удовольствии видеть красивую мордашку нашего внука хотя бы раз в неделю.
Марго. А я считаю дни от субботы до субботы, живу с мыслью только о нём. Хорошо хоть, что наша дочь не послушалась своего супруга и выделила нам день в неделю для встречи с внуком.
Антон. Меня волнует, что какая-то Алёна царапает ему постоянно то лицо, то спину. Частный детский садик, а за детьми не смотрят как следует!
Марго. А помнишь, как Андрюшенька спросил меня в последний раз:
— Баба, кто тебе руку поцарапал? Алёна?
(Смеётся)
Антон. А мне, когда я укладывал его спать, он сказал, используя мои же слова: «Деда, я проверил, все детишки не пошли спать, детишки пошли гулять!»
Марго. Пока ребёнок очень приятный, характером в нас пошёл, в три года у него уже есть чувство юмора. Любит посмеяться, а смеётся так заразительно!
Антон. Да, нашему зятю в первую очередь не хватает улыбки на лице. За четыре года, что он женат на нашей дочери, я ни разу не видел, чтобы он улыбался.
Марго. Всегда надутый, как индюк! Всеми он недоволен, даже сына никогда не поцелует.
Антон. Интересно, наша Ирина когда-нибудь с ним разведётся?
Марго. Я вчера в газете прочитала удачные слова на эту тему: «Развод – это не экспромт! Ему надо посвятить годы брака!» (Смеются)
Антон. Смех сквозь слёзы! Зачем терять лучшие годы жизни? Совершила ошибку, вышла неудачно замуж – так исправь ошибку, разведись!
Марго. Во-первых, Ирина боится остаться одна. А во-вторых, она сказала, что боится испортить свой социальный статус.
Антон. Можно развестись тихо, никто и не узнает.
Марго. Может быть, так можно сделать в другой стране, но не у нас. У нас соседи всегда в курсе всех дел.
Антон. Скамейки возле подъезда надо спилить, легче будем дышать. Удивляюсь, когда бабки кушают или в туалет ходят, они сидят на этих двух скамейках с утра до поздней ночи. Проходишь, как сквозь строй!
Марго. Из-за места на этих скамейках ещё борьба идёт! Захочешь сесть — не сядешь…
Антон. Я видел дважды, как Ларе они выделяли место на скамейке, когда она приходила к нам в гости раньше, чем появлялись мы.
Марго. Они знают, что Лара работала учительницей. Они Лару даже любят, потому что она первого сентября после уроков лет двадцать сюда с цветами приходила и им раздавала, не жалея, и астры, и гладиолусы, и даже розы.
Антон. Жалко её, красивая женщина, умная, начитанная, а замужем была всего два года. Хорошо хоть, что дочь она удачно замуж выдала, не то, что мы.
Марго. Последние пять лет Лара не одинока, у неё есть друг, положительный мужчина, вдовец, зовут его Роман. По-моему, они успешно навёрстывают то, чем мы регулярно занимались в течение тридцати лет жизни.
Антон. Ты такая скрытная, никогда не рассказывала о том, что у Лары есть друг.
Марго. К слову не приходилось! А сегодня я их застала за любовной игрой: она была полураздетая в роли учительницы, а он в роли ученика лежал в постели наготове.
Антон. А ты какую роль исполняла?
Марго. Роль инспектора, которого не ждали! (Смеются)
Антон. Мы можем перенять их опыт! Только инспектор нам не нужен, я отключу даже телефон. (Подходит к телефону и что-то там подкручивает)
Марго. Тряхнём стариной! Чем мы хуже? Я ведь моложе Лары почти на пять лет!
Антон. (Подходит близко к жене) Ну, моя учительница, с чего начнём?
Марго. Нет, всё не то, так не годится, я не обезьяна, а творческая личность. Надо придумать что-нибудь другое, но пока я голодная, на ум мне ничего не придёт. Я чай пила, а к булочкам даже не притронулась. А ты пообедал, а посуду не вымыл… (Садится за стол и начинает есть булочку) Не торопи меня, Антон.
Антон. (Листает журнал) Ну, как булочка?
Марго. Я перестала получать удовольствие от этих булочек.
Антон. А что ты с ними делала? Их надо просто есть.
Марго. У тебя все мысли вокруг этого дела крутятся.
Антон. Ты придумала что-нибудь новое?
Марго. Да, я буду твоей козочкой, а ты моим пастухом. Пойду переоденусь, а ты возьми вместо кнута самую длинную линейку. (Выходит)
Антон. Ничего себе – козочка! Это зрелая коза! (Снимает рубашку, берёт длинную линейку в руки) Хоть бы сильно её не огреть в порыве страсти…
(Возвращается Марго в белом пеньюаре)
Марго. Пастушок, где тут сочная травка?
Антон. У меня на груди. (Марго приближается к мужу, начинает гладить и целовать его грудь, в это время раздаётся звонок в дверь) Это что ещё за козы пожаловали? Здесь больше не хватит места ни для одной козы.
Марго. Такой звонок, можно подумать, что эту приблудную козу преследует волк. Придётся открыть дверь и впустить её. Мы не раздеты… (Открывает дверь, входит Лара)
Лара. А чем вы тут занимаетесь? Я не помешала?
Антон. Чем могут заниматься мужчина и женщина, наполовину раздетые?
Лара. Марго, у тебя новый пеньюар?
Марго. Учитель не должен быть чересчур наивным и задавать так много вопросов!
Лара. Вы так давно женаты, я не ожидала, что в шесть часов вечера вы будете готовиться ко сну. Ты же, Марго, не до конца рассказала о том, кто ещё на тебя обижен.
Антон. Об этом она может говорить до утра.
Марго. Антон, иди в ванную, побрейся, искупайся и ложись, я минут через сорок пять освобожусь.

бело вино цена

• « Письмо
• » Выбор