Антон. Хорошо, только кнут, ой, линейку мою, не трогайте и никуда не задевайте. (Уходит)
Лара. Сейчас с твоими соседями, с Ведерскими, поднималась в лифте, так они еле кивнули, а я ведь их сына учила…
Марго. Ты же моя подруга, а они на меня обижены после того, как побывали в театре на спектакле по моей пьесе.
Лара. Такая пьеса не могла не понравиться!
Марго. Пьеса моя им понравилась, но артистка, по их мнению, была словно замороженная, а режиссёр во вступительном слове ввёл их в заблуждение!
Лара. А ты оказалась виноватой! Ну, и людишки!
Марго. В переводческом отделе, в котором я проработала пятнадцать лет, тоже на меня сильно обиделись за то, что я отказываюсь продолжать делать переводы. Платили мне копейки. Я слепну, а им до этого дела нет! Денег, которые я зарабатывала, даже на одно приличное лекарство не хватит. Вся зарплата уходила на проезд…
Лара. Не бери близко к сердцу!
Марго. К пятидесяти годам я перед всеми провинилась! Я виновата, ты не поверишь, даже в том, что наша дочь Ирина оказалась способнее дочери наших лучших друзей. Их Мила училась на психологическом вместе с нашей Иринкой, наша дочка получила красный диплом, а их Мила – нет, так знаешь, какая обида! Многолетняя дружба из-за этого закончилась!
Лара. Какие люди завистники! Тебе со мной повезло: у меня нет такого чувства вообще! Меня родители правильно воспитывали, с детства внушали мне: «Не завидуй, а лучше порадуйся за других и добивайся собственных успехов в своей области…»
Марго. Я это ценю в тебе! Лара, а как на меня злятся представители фирмы «Цепкохват» — не поверишь!
Лара. А, это те, которые дорогую кухонную посуду выпускают! В ней можно жарить без масла и варить без воды, эта фирма повсюду себя рекламирует. Ты не купила у них посуду?
Марго. Я хотела купить одну кастрюлю, а не десять сразу, причём, потребовала не оценивать крышку отдельно от кастрюли.
Лара. Как это?
Марго. На кастрюле стоит цена и на крышке стоит цена, хорошо хоть, что ручки от кастрюли отдельно не оцениваются и не продаются! Короче говоря, их золотую кастрюлю я не купила. (Смеётся) Меня ещё угораздило попробовать кусок колбасы, поджаренной на их цепкохватской сковородке, ты бы видела глаза представителей фирмы! Я думала, что они меня поджарят на своей сковородке вместо колбасы!
(Появляется выбритый Антон в махровом банном халате и садится на стул, берёт линейку в руки)
Антон. Я всё сделал, что ты, Марго, мне велела, а тебя всё нет.
Марго. Ты посуду помыл?
Антон. Вот этого я не сделал.
Марго. Так помой посуду.
Антон. Я только что присел.
Марго. Ты, я вижу, искупался и побрился, а чем же ты ещё занимался?
Антон. Лежал и ждал тебя.
(Смеются)
Лара. Не волнуйся, Антон, я уже ухожу. Марго, ты договорила про всех обиженных на тебя?
Марго. Конечно, нет.
Лара. Давай тогда встретимся завтра на нейтральной территории, в кафе, например, согласна?
Марго. Согласна, если пастушок снабдит свою козочку монетками, то есть, зелёненькими.
Антон. Даже монетки надо заслужить! А за зелёненькие – с козочки особая плата!
Лара. Играйтесь, не буду мешать, я завтра, Марго, позвоню, чтобы уточнить место встречи, точнее – нашего нового пастбища . (Все смеются, Лара уходит)
Марго. Милый мой пастушок, заждался, но болтливая козочка сейчас будет твоей! Гони меня кнутом в стойло!
Антон. Это куда ещё?
Марго. Какой непонятливый! В спальню, в кровать!
(Они убегают, вначале Марго, а за ней с линейкой в руках Антон)
Затемнение.

С ц е н а т р е т ь я
(В кафе сидит одна Марго и ест кусок пирога, запивая его компотом. Входит Роман)

Марго. Ждала её — пришёл он. Роман, что случилось? Где Лара?
Роман. Её дочь рожает, Лара, естественно, находится в роддоме рядом с ней и тоже рожает. (Смеётся)
Марго. Теперь всё понятно, а вас Лара прислала предупредить меня, чтобы я не сидела здесь до второго пришествия. Кстати, здесь очень недурно: компот вкусный и пирог яблочный такой ароматный! Так что я время даром не потеряла. (Улыбается)
Роман. Так всё удачно сложилось – вы и я вдвоём, и никто нам не мешает. Нет рядом ни суетливой энергичной Лары, ни вашего бодрого и предприимчивого мужа, всегда знающего, как сделать деньги.
Марго. А вы хорошо осведомлены! Пусть человек деньги делает, если у него это получается. Я никогда не умела как следует зарабатывать, зато по части их тратить я непревзойдённый мастер!
Роман. Как мы с вами похожи! Марго! Вы, наверное, будете удивлены тому, в чём я собираюсь вам признаться…
Марго. Продолжайте, почему вы замолчали?
Роман. Трудно признаваться в своих чувствах, когда к женщине обращаешься на «вы».
Марго. Я не против того, чтобы перейти на «ты».
Роман. Молю Всевышнего, чтобы ты, Марго, и дальше была на всё согласна! (Целует её руку)
Марго. (Смущённо) Роман, ты хочешь поговорить со мной о Ларе?
Роман. Нет, с ней всё ясно. Марго, как ни трудно, но я начну… Ты необычная женщина, живой писатель!
Марго. Это уж точно, пока не мёртвый, а живой.
Роман. Ты очень мудрая женщина, умеющая слушать. Ларе это не дано!
Марго. Почему? Она меня терпеливо выслушивает почти каждый раз, когда мы с ней встречаемся.
Роман. Просто людей, в том числе и её, радуют чужие несчастья, а если не радуют, то, по крайней мере, вызывают интерес. Я же могу, действительно, сострадать, сопереживать. Марго, короче говоря, я влюбился в тебя! Не думал, что ещё способен на такое сильное чувство!
Марго. Наверное, это твоя последняя любовь, говорят, что она, как и первая, очень сильная! (Смеётся)
Роман. Ты смеёшься надо мной, не веришь, а я не шучу. Твои книги с любовными романами возбуждают меня, и женщина, к которой я стремлюсь и во сне, и наяву, — это ты, написавшая эти романы! Я ничего не могу с собой поделать, потерял покой, мне хочется кричать о тебе на каждом перекрёстке. На Лару как на женщину я не могу смотреть, а она требует и требует от меня любовных ласк, считает, что виноват мой возраст в ослаблении моего чувства к ней. И это хорошо, пусть так думает! Марго, стань моей возлюбленной, тайной подругой, женщиной, с которой я смогу воплотить…
Марго. (Перебивает его) Роман, прости, но я никогда не изменяла мужу. Ты путаешь меня с моими фривольными героинями! Так часто бывает! Я же не такая, пойми, Романчик, мне уже пятьдесят лет, моему внуку три года. Из меня, я точно знаю, не выйдет любовница. Я трусиха!
Роман. Ты пишешь так откровенно и смело, нет, трусиха так никогда не напишет! Я удивлён, как твой муж разрешает тебе писать такое!
Марго. Я самостоятельная творческая личность и не позволяю никому вмешиваться в мои мысли и замыслы. Пусть только посмеет запретить!
Роман. Неужели тебе не хочется проделать на практике всё то, что проделывают твои героини на страницах книг?
Марго. Если честно, то уже не хочется.
Роман. Но хотелось же раньше?
Марго. Хотелось, и я проделывала всё это со своим законным мужем.
Роман. Как ему повезло!
Марго. Он тоже так считает!
Роман. Какой у тебя милый домашний голос! Когда ты сказала мне ласково «Романчик», у меня внутри что-то ёкнуло и так стало приятно!
Марго. Но это мне нетрудно повторить, чтобы доставить тебе приятное: «Романчик! Романчик милый!» Если хочешь, я могу стать твоей тайной платонической подругой, и ты сможешь делиться со мной обо всём – я умею хранить секреты.
Роман. (Говорит неожиданно сухо, изменившимся голосом) Я рассчитывал на другое! А тебе, я смотрю, даже подали меню?
Марго. Здесь хоть меню подают, а в кафе недалеко от Казанского вокзала мне сказали, когда я попросила меню: «Хотите читать – идите в библиотеку или в книжный магазин!»
Роман. (Смеётся) Марго, ты всё-таки подумай над моим предложением, я не привык сдаваться. Ни одна женщина мне не отказала ни разу в жизни. Ты первая такая!
Марго. Ну, и ты был моложе!
Роман. Я был неотразимый! Лара такая сухая, никогда не сделает ни одного комплимента, только от меня требует повышенного внимания.
Марго. Она тебя любит и всегда говорит о тебе только хорошее! Роман, мне надо идти, извини, если не оправдала твоих надежд. (Быстро выходит)

Мануалы по ремонту по капремонту немецких машин Опель Омега А

• « Письмо
• » Выбор