Тихо. Оксана плачет, бредет наугад, впереди где-то брезжит свет.
Это кухня, полутемная, прокуренная, грязная. За столом спит человек в дырявой футболке и спортивных штанах.
Оксана поворачиваетя, чтобы уйти, но тут человек просыпается и видит ее.
Человек: Ой, солнышко вышло…
Оксана: Привет…
Человек: Привет, солнышонок. Ты как здесь? Навестить меня, да? А папка тут прикорнул, такой-сякой, трам-тарарам ему… Ты проходи… Грязно тут, я чего-то запустил все. Ты как, солнышонок? Как делищи твои, как гранит науки? Папка тут прикорнул немного, чего-то разморило. Работа эта, трам-тарарам ее… Ну чего ты встала, как неродная.
Оксана: Ты не пьешь?
Отец: Кто, да я? Да трам-тарарам меня, если я пью… Так прикорнул немного, а ты бы хоть позвонила, сказала, что зайдешь… Я бы хоть прибрался, такой-сякой. Приготовился, чтоб солнышонка моего нормально встретить… Ну проходи, чего? Родная дочь папку навестила, заходи…
Оксана заходит, отец рукой протирает стол, ставит ей табуретку рядом с собой.
Отец: Ну, падай, потрещим давай, двести пятьдесят семь лет тебя не видел…
Оксана: Двадцать три месяца и двенадцать с четвертушкой дней…
Отец: А еще семь минут и пять с половиной секунд. Как там мама, бабушка?
Оксана: Сериал смотрят про Надю Плешкареву. Бабушка экономит, мама работает…
Отец: Ну? А Длинный как? Как там наша Дылда, закончил школу? Роман написал роман?
Оксана: Пап, ты же знаешь…
Отец: Это он на тебя дуется, когда ты так говоришь. А я знаю, что он роман пишет.
Оксана: Он же умер…
Отец: Ну, романная форма еще себя покажет, рано этот жанр хоронить. Ромка еще напишет …
Оксана: Ромка умер! Ты же знаешь, что Ромка умер! Месяц назад, ты поэтому от нас ушел, что Ромка…
Отец пьет водку из горла.
Оксана: папа, не…
Отец: Я не пью (пьет водку). Нормально все. Реально. Конкретно. Никаких глупостей (пьет водку). Я не пью. Бывает со всеми. Что делать-то? Трам-тарарам. Нормально. Без глупостей. Что там у вас еще хорошего, дома?
Оксана встает, отец тоже.
Отец: Пошла уже? Ну привет маме, бабушке, Ромке…
Оксана идет к выходу, отец за ней. Звон бутылок, отец падает.
Оксана оглядывается, видит на отцовской ноге цепь, прикованную к ножке стола. Из-под стола выкатываются и выкатываются бутылки. Их цепь вытащила. Отец засыпает на полу.
Оксана бредет в темноту.
Кто-то: Далеко конкретно собралась?
Оксана: Реально.
Кто-то: Вернись. Там реально конкретные люди.
Оксана: никакие они не реальные! Мама на самом деле никаких сериалов терпеть не может, а папа…
Кто-то: Вернись, конкретно говорю! Никаких глупостей! Никаких выдумок! Есть работа, есть семья, есть развлечения! Конкретно все! Реально! Вернись!
Оксана: А примерно не хочешь? А приблизи…
Кто-то рычит, бросается на нее, Оксана падает. Рядом с ее головой невидимые когти ломают доски в полу.
Кто-то: Тебе конкретно жить надоело? Реально могу помочь!
Оксана: Зубы почисти! Только и можешь, что доски ломать. Самый конкретный и самый невидимый. Что, слабо показаться? Только в темноте и можешь…
Где-то сбоку вспыхивает свет с каждой секундой он разгорается все ярче и ярче, рассеивая темноту
Кто-то отпрыгивает от Оксаны и ныряет в оставшуюся темноту.
Становится видно, что светится человеческая фигура в плаще, так и есть — это Принц в плаще из стомышажа. Ткань ярко светится, почему – неизвестно, просто волшебная..
Оксана: Мог бы и не торопиться… Я его уже сама…
Оксана сидит на трех целых досках разбитого в щепы пола. От Принца отлетает щепочка, кружится по коридору и … прилипает к доскам пола.
Оксана берет доски, затем поднимает с пола кусок штукатурки, рисует им на стене дверь и открывает ее. За дверью темно, В темноте что-то шипит, булькает…
12.
Трубы. Очень много. Толстые и тонкие, ржавые и не очень, прямые и в бараний рог скрученные, холодные, такие, что изморозь на них, и горячие, раскаленные до красна. Тянутся из одного конца бесконечности в другой.
По трубам с досками бежит Оксана. За ней поспешает Принц. Доски длинные, нести их неудобно, ноги скользят по трубам. Оксана уже успела набить по несколько шишек на коленках и локтях, а один раз – обожглась.
Она очень торопится и не обращает внимания на ушибы. Где-то между труб скребется кто-то Конкретный и Реальный, и страшный. Он то справа, то слева, то прямо внизу, но выскочить перед Оксаной опасается – плащ Принца еще светится, правда, с каждой секундой все слабее и слабее
Тетка Ржавчина: Давай быстрее, ржа растак! Поднажми.
Прямо под Оксаной оказывается закуток Тетки. Оксана кубарем летит туда, следом Принц. Тетка Ржавчина хватает ведро со своей любимой ржавчиной и выплескивает его куда-то между труб. Оттуда доносится чихание, фырканье, словно большой кот угодил в лужу.
Кто-то из-за труб: Дура, реально!
Тетка Ржавчина: Иди-иди, ржа тебя нараспротак! Обломилось тебе сегодня.
Кто-то: Кретинка, конкретно, теперь не отмыться.
Тетка Ржавчина: А тебя и так не видно. Все, вали отсюда, собак ржавый!
Кто-то (уходя): Я вам еще конкретно устрою. Реально!
Тетка Ржавчина: Ну, набегались?
Оксана: Я принесла! Все! Скажите, как Ромку вернуть?.. Может он чего придумает… там такое…
Тетка Ржавчина: Давай-ка досочки сюда, мы с Принцем пойдем по живую воду…
Оксана: По живу?.. А мне, мне дадите? Мне Ромку…
Тетка Ржавчина: Всему свое время. Ты поешь, поспи, человека из деревяшки сделать – это время нужно.
Оксана: А Ромка?
Тетка Ржавчина: Не лезь!
Тетка Ржавчина берет доски, Принц идет за ней. Тетка подходит к одному из кранов, открывает его, пробует воду.
Тетка Ржавчина: Она самая, живая…
Вешает между труб шторку, как в ванной и заводит туда Принца.
Тетка Ржавчина (Оксане): А ты не подглядывай, ржа мелкая, лопай давай.
13.
Оксана спит, Тетка Ржавчина расталкивает ее, рядом с ней Принц. Ему холодно, он завернулся весь в стомышажный плащ, видны только голые пятки и мокрые руки.
Тетка Ржавчина: Давай, красавица, подъем. Принц твой, ржа такая, щас задубеет весь.
Оксана: Чего?
Тетка Ржавчина: Одежонку Принцу надо справить, своди его к себе, у тебя ведь есть одежда Ромкина?
Оксана: А воду?
Тетка Ржавчина: Все будет, ржа тебя нараспротак. Вот околеет парень и все тебе будет.
Оксана открывает дверь в полу, спускается по веревочной лестнице вниз, за ней Принц. Они стоят посреди Оксаниной комнаты, вечер.
Принц: М-можно одежду какую…
Оксана: Сейчас (Открывает шкаф, оттуда вываливается сложенный до весны велосипед). Его-то сюда зачем… Тут коробка где-то была…
В комнату заглядывает Мама.
Мама: Я думаю, что гремит. А это ничего страшного, Лягушонка моя в коробчонке скачет. Братцы, вы есть хотите? Ромка, что ты опять на себя нацепил, что за тряпка. Карнавал у вас что ли?
Оксана: Мам, это не Ромка, ты не видишь …
Принц: Ма, а где мои носки?
Мама: Вот умру нечаянно – пропадете ведь без меня. Ромочка, все на твоей полке. Бабушка свой фирменный суп сварила, будете есть?
Принц: Щас, мам, только оденусь.
Мама уходит.
Оксана: А чего ты ее нацепил?
Ромка: Кого?
Оксана: Ну тряпку эту на себя?
Ромка: Это не тряпка, а стомышаж. Эксклюзив. Сто мышей его специально для меня соткали. Отвернись, я оденусь.
Оксана (отворачивается): Ой, подумаешь, будто я у тебя ничего не видела.
Ромка ( одевается): Ты тогда ничего не соображала. И щас мало чего соображаешь!
Оксана хватает подушку и с воплем налетает на Ромку. Тот бросается в нее одеждой, подушка рвется, перья разлетаются по комнате.
Мама: Роман, Оксана, быстро за стол.
Ромка: Ну все, сейчас начнется. Тикаем!
Он берет стомышажный плащ, и выкидывает его в окно. Ткань превращается в мост между подоконником и тополем. У тополя ветки еще голые, но почки уже набухли, стали прозрачно-коричневыми и смолой пахнут.
Ромка и Оксана перебегают по мосту на ветви тополя, устраиваются на них, сидят, болтают ногами.
Оксана: Ромка…
Ромка: Ась?
Оксана: Ты расскажешь, чем все кончилось? Ну про Деревянного принца? Они с Оксаной встретятся?

• « А. – ЭТО ДРУГАЯ
• » Такие времена