Ночь тех же суток. Во дворе дома мгла. Буря, дождь, порывистый ветер. По мутным стеклам Зоиной хибары бегут потоки дождевой воды. Провода, висящие над домом, замыкают, летят искры на землю.
На улице непогода, слякоть, а доме тепло и тихо. Свет горит, печка топится.
В комнате друг против друга сидят ЗОЯ и НИКОЛАЙ. Молчат.
КОЛЯ. (кашлянул.) Ну?
ЗОЯ. (Вздрогнула.) Не подходи!
КОЛЯ. (Улыбнулся.) Чего это ты?
ЗОЯ. Ничего. Сиди там.
КОЛЯ. Сколько время?
ЗОЯ. Двенадцать скоро.
КОЛЯ. Ну?
ЗОЯ. Что?
КОЛЯ. Спать пора ложиться… (Потянулся.)
ЗОЯ. Пора. Пора.
КОЛЯ. Куда сегодня постелишь?
ЗОЯ. Постелено. Там. Куда тебе еще надобно? Со вчерашнего постелено.
КОЛЯ. Холодно. Зусман сегодня на полу-то…
ЗОЯ. Кровати лишней нету. Печку топлю. Жарко будет.
КОЛЯ. Будет жарко?
ЗОЯ. Будет жарко.
КОЛЯ. Ташкент?
ЗОЯ. Ташкент.
КОЛЯ. А я думал — не будет жарко.
ЗОЯ. Что?
КОЛЯ. Спать пора?
ЗОЯ. Где с ней ложился — там и ляжешь. На полу в той комнате. Я тебе приготовила. Иди, ложись. Ложись.
КОЛЯ. Можно, да?
ЗОЯ. Что?
КОЛЯ. Я говорю: можно, да? Пора уже, нет, да? (Улыбается.)
ЗОЯ. Пора уже. Можно.
КОЛЯ. А я думал — не можно еще. А уже, оказывается, можно… Надо же.
ЗОЯ. Отдохнуть тебе надо. Пора. Нагулялся. За сутки со всеми девками в округе перезнакомился. Весь пляж, поди, тебя знает…
КОЛЯ. А ты что, подсматривала?
ЗОЯ. Вижу. Насквозь.
КОЛЯ. Ишь ты. Ясновидица. Ага?
ЗОЯ. Что?
КОЛЯ. Ой! Ой! Ой! Ой!
ЗОЯ. Что?
КОЛЯ. (Молчит.) Сердце кольнуло…
ЗОЯ. Что?
КОЛЯ. Ой! Ой! Ой!
ЗОЯ. Не придуривай!
КОЛЯ. Дай мне какой-нибудь травы, от сердца…
ЗОЯ. Какой травы? Хватит!
КОЛЯ. Ой! Ой! Я прилягу сюда на кровать… На погоду, наверное… Ой!
ЗОЯ. (взяла у печки полено.) Сейчас вылечу.
КОЛЯ. Ой! Ой!
ЗОЯ. Сядь.
КОЛЯ. (Помолчал, потер рукой грудь, улыбнулся.) Вроде, отпустило… Фу-у-у… У меня бывает… Так сердце, бывает, прижмет, так прижмет, что аж дышать противно, невозможно… А потом отойдет, правда. Отчего это так, не знаешь? Ну вот, не знаешь. А я вот знаю. Да ты положи, положи полено-то. От того, что у меня сердце большое, всех вмещает. Всех готов любить, ласкать, жалеть, лелеять… Фу-у-у-у…
ЗОЯ. (Молчит.) Иди в комнату в ту. Ложись там. Отдохни от любви от своей. Иди, ну?
КОЛЯ. Ась? От чего, от чего — не расслышал, ась?
ЗОЯ. От любви, сам сказал. Отдохни.
КОЛЯ. (смеется, закинул ногу на ногу.) От любви не отдыхают… Она не в тягость. Не мешки таскать. Тут посижу. Я и так на отдыхе, в отпуске…
ЗОЯ. Чего тебе тут сидеть, нечего тебе тут сидеть, иди туда.
КОЛЯ. Да чего мне туда идти, нечего мне туда идти, я тут побуду, посмотрю, что ты делать будешь, вот я и гляну, что.
МОЛЧАНИЕ.
ЗОЯ. Зачем тебе?
КОЛЯ. А я любопытный сильно. А мне интересно. Знать все хочу. Хочу-все-знать! (Смеётся.) Расскажи, давай, как ты тут живешь, чем ты тут дышишь, ну?
ЗОЯ. Живу вот. Воздухом дышу. Иди спи. Ну?
КОЛЯ. Нет, не усну. Привык.
ЗОЯ. К чему это ты привык?
КОЛЯ. Мне Марина Владимировна на ночь всегда сказку рассказывает. Про Красную Шапочку, про Ивана Царевича, про Бабу-Ягу-Костяную-Ногу… Я тогда сплю крепко. Сны вижу добрые, светлые — как наша жизнь. Такие сны.
ЗОЯ. Ну, вот пусть Марина Владимировна тебе и рассказывает сказочки.
КОЛЯ. А ты?
ЗОЯ. Не бабушка я, чтоб сказки тебе рассказывать. Да и ты внучком не прикидывайся. Старенький ты уже для внучка.
Молния. Летят искры от проводов.
КОЛЯ. Ну уж, и старенький… прям уж и старенький…
ЗОЯ. Молоденький?
КОЛЯ. Ну, не молоденький. Но и не старенький.
ЗОЯ. Боишься?
КОЛЯ. Чего? Тебя? Ну, сказанула тоже…
ЗОЯ. Не меня. Старости, вижу, боишься?
КОЛЯ. А ты — нет?
ЗОЯ. А я — нет.
КОЛЯ. Все боятся.
ЗОЯ. Я — нет. Всю жизнь в одном возрасте живу. В старости живу. Вот так.
КОЛЯ. Как?
ЗОЯ. Да так. Смалку постарела.
КОЛЯ. А что это ты так?
ЗОЯ. (молчит, смотрит на Николая.) Да постарела вот.
КОЛЯ. Ну, расскажи, расскажи…
ЗОЯ. Тебе-то зачем? Не поймешь ничего…
КОЛЯ. А ты попробуй. Может, пойму?
ЗОЯ. Не поймешь. Другой ты человек. (Молчит.) Устала жить. Устала я с вами со всеми жить. Скорей бы уж… Нет-нет да и подумаю: Господи, Твоя воля, да неужели же еще и на том свете есть жизнь? Неужели опять все сначала? Неужели и там — жить, жить, жить?
МОЛЧАНИЕ.
Молния сверкает за окном.
КОЛЯ. Смотри ты…
ЗОЯ. (глядя в окно, на дождь.) Как подумаю об этом — страшно становится. И умирать не хочется. Хотя всю жизнь только и делаю, что смерти себе молю. Вот так. (Пауза.) Понял ты что-нибудь?
КОЛЯ. Понял.
ЗОЯ. Ничего ты не понял.
КОЛЯ. Понял. Не дурак, поди.
ЗОЯ. А смахиваешь. Иди, ложись спать. Хватит.
КОЛЯ. Успею еще.
ЗОЯ. Да когда, когда ты успеешь-то, ну?!
КОЛЯ. Как только, так сразу. На том свете высплюсь. (Пауза.) О, льет как… Шпарит! Давно такого дождя не было…
С яблони на землю слетают мокрые белые лепестки. Сверкает молния, освещает маленький домик у высоковольтного столба, дощатый туалет, залитые водой грядки, сарайчик.
Два человека сидят в комнате, в полумраке…
Э-э-э… Жуки-то, жуки-то твои — все в дом залезли…
ЗОЯ. Не мои, а общие…
КОЛЯ. Смотри, смотри, сколько их… по полу, по полу… Ну, заразы какие, не хотят тонуть, в дом приползли, да? Вот погань, откуда берется она только?
ЗОЯ. Мешают тебе? Пусть ходят…
КОЛЯ. А тебе не мешают?
ЗОЯ. Мне не мешают. Они всю жизнь тут.
КОЛЯ. Ты вот ляжешь спать, а они — к тебе в нос заберутся. А оттуда — в глотку. Захлебнешься и — капут. Кранты. Понимаешь мою тонкую мысль?
ЗОЯ. Не будешь трогать — не заберутся.
КОЛЯ. А я говорю — заберутся.
ЗОЯ. А я говорю — не заберутся, не заберутся, не заберутся! Иди спать!
КОЛЯ. Сейчас, разогнался. (Быстро.) Слушай, скажи правду: правда, Маринка говорит, ты — ведьма, колдовка? Правда, нет? Говорит: колдуешь тут всем, знахарствуешь, ворожишь, привораживаешь? Правда? Ага? Вон, трава у тебя везде висит, ягоды, грибы, киргизы к тебе лечиться сюда ходят, ага? Ведьма, ага? Колдовка, ага?
ЗОЯ. (засмеялась.) Похожа? (Помолчала.) Баба-Яга-Костяная-Нога?
КОЛЯ. Есть, есть что-то от этой подружки! Я вот сижу тут битый час, все понять тебя хочу. Врут или правда? Разобраться надо. А то не усну. Интересно. Ведьма, да? Скажи честно? Никому ни слова не скажу, клянусь! Да — да. Нет — нет. И все. Скажи честно? Никто не слышит. Я вот должен тебе сказать, все в жизни видел, все у меня в моей бурной жизни было, да! А вот ведьму живую — ни разу не видел. Ну? Да — да, нет — нет, и все. Ну?
ЗОЯ. Все он видел… Бурная жизнь… Рассказывай на пляже…
КОЛЯ. Не беспокойся. Да! Деньги были? Были. Ушли, правда. Не в них радость. Власть была? Была. Не надо мне ее. Сидел даже одно время. От сумы, да от тюрьмы, как говорится… Все было. То в небо, то в землю. Было! Скажу тебе честно: всех имел. Всех. Девочек, мальчиков, бабушек, женушек — всех. Все было. А вот ведьму в первый раз встретил. Ведьма, да?
ЗОЯ. Не врал бы хоть. Всех он имел. Ботало самое натуральное. Кто польстится-то? Кому нужен? Заливает. Всех он имел, Господи…
КОЛЯ. А что — нет? Не похоже?
ЗОЯ. Вижу, вижу, на что похоже. Крым и Рым прошел, да?
КОЛЯ. Ага. Крым и Рим — ага. “Крым и Рим” — надо говорить. Город такой есть — Рим. В Америке. Ага.
ЗОЯ. Отец так говорил: “Крым и Рым”. А в Америке — не была, не знаю. А ты, гляжу, уже сподобился, раз так разбираешься?
КОЛЯ. А то!
ЗОЯ. Что еще тебе про меня сестричка родненькая говорила?
КОЛЯ. Еще? (Молчит. Зловещим шепотом.) Слушай! Говорила, что ты бабам тут аборты подпольные делаешь! Что к тебе сюда со всего города за этим едут! Потому что далеко, на окраине, никто не узнает! А выкидыши, говорила, в погреб закапываешь, вот так! От того тут жуки такие и червяки ведутся, что погреб человеческим мясом забит! Вот так…
Сверкнула молния. Зоя смеется.
ЗОЯ. Ясно. Ну, слазь в погреб. Посмотри сам. Удостоверься. Ну? Я тебе открою.
Встала со стула, открыла погреб, смотрит на Колю.
Ну, давай? Лезь?
Коля молчит, нога на ногу, морщит лоб.

• « ПРЕСЛЕДОВАНИЕ И УБИЙСТВО ЖАН-ПОЛЯ
• » Песочные часы