-
Рекомендуем - "Дверь в потолке" или "ДЕВОЧКА, КОТОРУЮ ОН ЛЮБИЛ" или
Александр Володарский
г. Киев (Украина)
МИЛЛИОН ЗА РОДИНКУ
(Комедия в 2-х действиях)
Действующие лица:
Пеккер
Стомахин
Катя
Тетка
Мистер Левайн
Мистер Култи
Мэр
Зверев
Мастер
Микунов
Странный
Киев. 2006-й год.
1-е ДЕЙСТВИЕ
КАРТИНА 1-я
Пеккер сидит на веранде своего небольшого старого одноэтажного дома в маленьком городке. Появляется Стомахин.
Стомахин. Простите, доктор Пеккер здесь проживает?
Пеккер. Не проживает, а доживает. И хочет дожить спокойно.
Стомахин. Моя фамилия — Стомахин. Может, где-то слышали или видели?
Пеккер. Слышали и, откровенно говоря, видеть могли бы пореже. Но ничего не поделаешь – шурин, родственник можно сказать.
Стомахин. Неблагодарность, доктор – один из самых низменных пороков человечества. А, может, я решил нанести тебе не просто визит, а судьбоносный визит. Как сказал классик: «Я пришел дать вам волю!» (Протягивает Пеккеру мобильный телефон) Мобильный телефон от компании «Воля-стар»!
Пеккер. Я тронут, только зачем мне этот пошлый агрегат? Ты же знаешь: я — либо на работе, либо дома. И там, и там прекрасно работает телефон.
Стомахин. Потому что отныне ты можешь понадобиться мне в любую минуту.
Пеккер. Ты что заболел, Стомахин?
Стомахин. Стереотипное мышление – еще один порок! Если человек пришел к врачу – значит, он заболел. Просто я прочел – мобилки есть уже и у зулусов! А у тебя нет!
Пеккер. У меня нет? (открывает ящик и достает 2-3 мобильных телефона) Полюбуйся. Особенно, видимо, этот хорош. (достает паспорт к нему и читает) ММС, МПЕГ-4, ИК—порт, ЮСБ — порт, даже встроенный браузер. Ну, круче, чем маузер!?
Стомахин. Как говорится: вау! Откуда у тебя этот склад?
Пеккер. Больные время от времени преподносят мне эти дебилизаторы населения. (берет трубку, имитируя разговор) «Алле, Вася! Это — Коля! Ты где? А я тут!» Игра в прятки для миллионов. А у нас – город небольшой, и я жил без него, и еще несколько лет протяну.
Стомахин. Пеккер, ты просто надежда мировой археологии! Им будет приятно узнать, что не все неандертальцы вымерли… Ладно, тогда предлагаю перейти к делу! (достает бутылку коньяка и газету)
Пеккер. Между прочим — коньяк я сегодня уже пил, а газету читал.
Стомахин. Эухенио, друг мой, ты не те газеты читаешь.
Пеккер. Как раз — те! Я читаю только спортивные газеты. Ты не понимаешь — спортивная газета расслабляет как хорошая женщина. А теперь представь: у меня когда-то была медсестра. У нее был первый разряд по прыжкам в длину. Так вот она была как женщина и газета в одном лице. Я ее называл «Спортэкспресс».
Стомахин. Я, надеюсь, это было до моей сестры?
Пеккер. Да, до!
Стомахин (пародируя Пеккера). До, да!.. Я всегда знал, что десять заповедей писались с тебя. А сейчас, соберись, я тебя прошу прочесть одну заметку в этой газете. (Дает газету)
Пеккер. Ну вот, ты уже пришел и начал давить на меня своей кипучей энергией! Кстати, ты не задумывался, почему одни прут по жизни как экспресс, а другие двигаются только в случае крайней необходимости как шлагбаум на заброшенном переезде? Просто — одним людям при рождении залили топлива под самую завязку, а другим — забыли.
Стомахин. Интересно, а тебе залили?
Пеккер. Не жалуюсь! Но все время кто-то пристает и нагло отливает себе. Причем, в законный выходной день.
Стомахин. Не ври! Выходных у тебя нет, небось, под вечер как всегда заглянешь в свою любимую больничку на минутку? Не так ли?
Пеккер. Ну-у…Возможно…
Стомахин. Никаких сомнений! А сейчас — слушай! Это – очень важно! (Читает) «Инъюрколлегия сообщает: разыскивается племянник умершей в Филадельфии Лизы Дубинской, Евгений Пеккер, уроженец Житомира, 1961 года рождения, для передачи наследства».
Пеккер. Ну и что?
Стомахин. Ты что, совсем придурок? Может, ты не Евгений Пеккер, уроженец Житомира?
Пеккер. Я-то Пеккер. И уроженец. Но у нас в стране, наверное, еще есть какие-нибудь Пеккеры?
Стомахин. Пеккеры в нашей стране где-то еще и завалялись, но таких идиотов…
Пеккер. И потом, не было у меня никогда никакой тети Лизы!
Стомахин. И не будет! Она – ушла из жизни (бьет по газете рукой, потом картинно плачет), горе-то какое (прекращает плач) и оставила тебе наследство. Ты понимаешь? Человек может и не знать всех своих теток! Спроси у народа — многие не то, что теток, не всех своих детей знают! В лицо.
Пеккер (берет протянутую газету). Ну вот, здесь же ясно написано — «Пекер» с одним «К». А я с двумя.
Стомахин. Хватит! Объясняю для полных пеккеров, в смысле для тупых, как юрист. Я навел подробные справки. Я запросил Житомир по всем Пеккерам со всеми «К». Все сходится! Ну, почти все. Кроме этой второй «К». В общем, придется тебе немного почесаться, это мы исправим, и все шансы у тебя есть – здесь просто неточность.
Пеккер. А я не хочу чесаться! У меня ничего не чешется, понимаешь?
Стомахин. Поэтому я и пришел, чтобы у тебя зачесалось. Ты представляешь, какие это могут быть бабки? Они идут к тебе, а ты уворачиваешься!
Пеккер. Ну, а на подлог я просто не пойду!
Стомахин. Какой подлог, кто тебе его предлагает? И вообще — кого волнует: одно «К» у тебя в фамилии или три?
Пеккер. Меня! Три я бы не хотел. Вот ты бы хотел, чтобы у тебя в фамилии было три «Х»?
Стомахин. За такие деньги – пожалуйста!
Пеккер. А после «Х» – еще три «У»?
Стомахин. Пеккер, ты — договоришься!
Пеккер. Видишь, оказывается, тебя тоже волнует!
Стомахин. А тебя не волнует, что у тебя есть дочь, и ей надо учиться?! И учти — уклонение от прибыли уже, практически, преследуется по закону!
Пеккер. Виталик, я прошу — перестань! В сказки о кладах и наследствах я давно не верю! Это так старо и банально, что никому не интересно. А последний клад я нашел вчера. Это была бутылочка коньяка, которую я, не помню почему, заткнул за унитаз.
Стомахин. Послушай, Эухенио! Я сам не поверил, пока не проверил. Я же юрист с двадцатилетним стажем. Провел более шестисот судов…
Пеккер. Из них 599 выиграл нокаутом у прокурора!
Стомахин. Не веришь! Хорошо! Сейчас я тебе принесу факс из Америки, который пришел в мою контору. Или факс, ты, как идейный неандерталец, тоже отвергаешь?
Пеккер. Нет, не отвергаю.
Стомахин. Какое счастье! Тогда подожди, я его в машине забыл! (Уходит)
Пеккер. Еще пять минут покоя – это немало! Даже по сравнению с вечностью!
Стомахин уходит. В этот момент к Пеккеру подходит пожилая тетка с уже седыми стрижеными волосами.
Тетка. Скажите, вы – доктор Пеккер?
Пеккер. Да.
Тетка. Чудесно! Значит, я попала сюда. Ну, здравствуйте, Женя!
Пеккер. Простите, я вам назначал?
Тетка. Да, мне сказали в три. И я пришла в три. Если бы мне сказали в четыре, я пришла бы в четыре. А если бы мне сказали в пять – я бы вообще не пришла.
Пеккер. Почему?
Тетка. Потому что в пять-тридцать я смотрю сериал: «Когда расцветает Лилия».
Пеккер. Это о флоре?
Тетка. Так вы тоже смотрели? Ну, как вам нравится эта Флора? Так подвести Лиличку! Не сказать, что у Егора – грыжа! А еще врач!
Пеккер. А Егор – это ее муж?
Тетка. Нет – сын! Лилия не знала про грыжу, нагрузила ему в школу полный ранец, и мальчик надорвался! Так, доктор, давайте в темпе, а то я опоздаю сегодня на сериал.
Пеккер. Хорошо, рассказывайте.
Тетка. Я, Разуваева Антонина Ивановна, погоди (вынимает бумажку) Нонна Соломоновна, родилась в Житомире, в 1932 году.
Пеккер. Простите, я не понял: вы – Антонина Ивановна или Нонна Соломоновна?
Тетка. А вам кто нужен?
Пеккер. Мне?! Мне – вообще-то… Мне все равно, как вам удобнее.
Тетка. Да-а, странный вы какой-то!.. Ну, ладно, продолжим. В 37-м, в возрасте пяти лет, упала с чердака, о чем имеется шрам на два сантиметра выше колена. Записывайте, это пошли уже особые приметы.
Пеккер. Спасибо, достаточно! Я понял – вам семьдесят пять лет (достает из ящика фонендоскоп). Раздевайтесь.
Тетка. Зачем? Я вам этот шрам и так покажу (начинает задирать юбку).
Пеккер (останавливает ее жестом). Антонина Ивановна, не надо!
Тетка. Нонна Соломоновна, Евгений, привыкайте!