-
Рекомендуем - "РУСЬ НЕМЕЦКАЯ" или "Дневник неудачницы" или
Тело мое — принца Иоанна,
Назначенного пред сим
Императором расейским.
Чекин
Приказываю тебе,
Чтобы впредь о себе
Той пустоты не думал
И впредь того не врал.
Власьев
(пишет)
«В припадках бреда
Называет себя императором.
Он, несомненно, умалишенный».
Иван Антонович
Я часто в небе бываю,
А вы, еретики, друг перед другом
И пред деревяшками поклоны кладете,
Сим мерзость и непотребность свою показывая.
Небесные духи,
Я из числа коих,
Никому поклоняться не могут…
Хочу быть митрополитом.
Чекин
Митрополитом тебе быть нельзя.
Потому как митрополит
И образам,
И людям
Кланяется.
Иван Антонович
Надо испросить у Бога дозволения
Временем и поклоны чинить.
У какого бы бога спросить?
Из тумана на сцену выходят невидимые Сивилла Персидская с книгой и фонарем в руках и бутылкой на поясе, Марсий, накинувший на плечи содранную с него кожу, Гиацинт с цветком гиацинта и Кипарис с веточкой кипариса в руках.
Иван Антонович
Вы принесли мне разрешение от бога?
Сивилла Персидская
Мы пришли посвятить тебя
В жрецы бога.
Иван Антонович
Как зовут его?
Сивилла Персидская
Аполлон.
Иван Антонович
И что означает имя его?
Сивилла Персидская
Скоро узнаешь.
Иван Антонович
Он любит меня?
Сивилла Персидская
Многие из тех, кто пришел за тобой,
Познали силу его любви.
Власьев
(пишет)
«Никаких сомнений нет.
Он – сумасшедший».
Пришельцы ставят в центр сцены треножник. Переодев Ивана Антоновича в черную тунику, сажают его на треножник и расставляют вокруг горящие курильницы.
Иван Антонович
(кивая на Власьева и Чекина)
Эти двое
Портят меня –
Шептаньем,
Дутьем,
Пусканьем изо рта
Огня и дыма.
Чекин и Власьев
Это как?
Так, что ли?
Власьев и Чекин пускают изо рта струи огня.
Сивилла Персидская
Не бойся!
Сейчас ты будешь очищен,
Будешь избавлен
От скверны жизни.
Ты помнишь,
Кто ты такой?
Иван Антонович
Я человек великий,
Но один подлый охвицер
Имя у меня отнял
И судьбу мою переменил.
Я – принц.
Власьев
(пишет)
«Видно, что сегодня в уме
Гораздо более прежнего помешался».
Сивилла Персидская
Запомни,
Перво-наперво, ты – дар божий,
А значит,
Предназначен богу в дар…
Ты готов?
Теперь ожидаем.
Кипарис
Где Аполлон?
Гиацинт
Где Аполлон?
Марсий
Где Аполлон?
Власьев и Чекин
Какой Аполлон?
Чекин
Слушай, братец.
Третьего дня
В нашей запертой камере
Я подобрал с полу
Незнаемое письмо.
А тебе донести – сробел.
На-тко, взгляни,
Что там.
Может, приказ
О нашем
Увольнении в запас?
Власьев
Показывай.
Власьев вытаскивает из-за пазухи письмо. Чекин вытаскивает из-за пазухи точно такое же. Все присутствующие, включая Ивана Антоновича, вытаскивают из-за пазухи точно такие же письма.
Некто пишет:
В ближайшие дни
Законный государь Иван Антонович
Будет возведен на престол,
А узурпаторша и…
Запрещенное слово…
Екатерина
Будет наказана
По всей строгости законов!..
Иван Антонович
Ой, как забавно!..
Тетенька, а что у вас в бутылке?
Сивилла Персидская
Моя товарка и соратница,
Сивилла Кумская.
Иван Антонович
А чтой-то она в бутылке?
Сивилла Персидская
Она думала перехитрить Аполлона,
Обманным обещанием любви
Выманила у него дар пророчества и бессмертие,
Не догадавшись попросить вечную молодость.
За прошедшие столетия
Бедняга иссохлась,
Стала подобна пылинке.
Мы носим ее в бутылке,
Чтобы не потерять невзначай.
Голос остался с нею.
Не веришь? Задай вопрос.
Иван Антонович
Сивилла Кумская,
Тетенька,
Что ты хочешь?
Голос Сивиллы Кумской
Умереть!
Шум, крики за сценой.
Власьев
Вот он, наконец-то!
Чекин
Кто?
Власьев
Не кто, а что!
Мятеж и бунт, дуралей.
Кипарис
Где Аполлон?
Гиацинт
Где Аполлон?
Марсий
Где Аполлон?
Власьев и Чекин
Отвяжитесь, постылые,
Не до вас!
Власьев достает из тайного ящика в стене большой конверт, взламывает восковую печать, разворачивает.
Власьев
(читает)
«Ежели паче чаяния случится, чтоб кто пришел с командою или один без именного Ея Императорского Величества повеления и захотел того арестанта у вас взять, арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать».
Пушечный выстрел и грохот выламываемой двери.
С Богом, братец!
Ты его держи,
А уж я как-нибудь сам.
Чекин хватает Ивана Антоновича за руки, а Власьев раскрывает бритву. Дверь с грохотом падает.
Сивилла Персидская и все остальные
Он пришел!
Появляется сияющий, как солнце, Аполлон-Феб с серебряным луком в руках. Он нацеливает стрелу в сторону Ивана Антоновича. Чекин поднимает руку с бритвой.
Темнота. Слышен звон тетивы, свист стрелы, хрип предсмертного дыхания.
Когда свет загорается снова, свита Аполлона исчезает. На полу, держась за окровавленное горло, лежит Иван Антонович. Перед ним – Мирович, точнее – его черная треуголка на шесте. Чекин с окровавленной бритвой и Власьев стоят поодаль. На месте Аполлона-Феба – Аполлон Ушаков в черной тунике.
Ушаков
Мирович, брат!
Ты опоздал.
Жертва принесена.
Я только что был Аполлоном.
Бог был во мне!
Прикажи этим скотам,
Чтобы скорее подняли государя.
Он вот-вот испустить дух!
Власьев
Это мы!
Но мы немы!
Ты есть не мы…
Приказ. Инструкция.
Ушаков
Поднимите государя, олухи!
Мой брат хочет его обнять!
Чекин
Такая жизнь!
Такая служба!
Барский приказчик и в лохани указчик.
Власьев с Чекиным поднимают Ивана Антоновича и подносят его к Мировичу.
Темнота. Когда свет загорается снова, Иван Антонович, держась за шею, стоит рядом с Ушаковым. На полу перед Мировичем – кукла с перерезанным горлом.
Иван Антонович
Веселый денек!
Ну, что, уроды!
Я вас вижу,
А вы меня – нет!
Ушаков
Эх, Мирович!
То ли ты обещал?
Помнишь свои слова,
Коими соблазнил меня?
(Декламирует.)
Белая ночь,
Полнолуние,
Невской волны ропот,
Гром соловьев,
Лодка,
Шпаги,
Фонарь.
Шпаги наружу,
Двери наружу,
Решетки наружу.
И вот он – государь!
Государь на пороге
Свободы и славы,
Величья империи,
Нашего торжества.
А на царственные плечи
Из наших рук
Падают злато и пурпур.
Достает из-за пазухи малиновый халат с золотыми узорами и накрывает куклу.
Власьев
Хватай бунтовщика,
Пока он бредит.
Власьев и Чекин набрасывают на Мировича веревки.
Свет гаснет.
Первая стража седьмого боатоса второго года царствия Чистой Мудрости.
Одиночная камера в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге
Треугольное зарешеченное окно в камере. На пюпитре — лист нотной бумаги, рядом — бандура. На мольберте – невидимое нам полотно. На конторке – чернильница, гусиное перо и стопка исписанных листов. На авансцене треножник, в котором играет огонь. Под потолком подвешены две трапеции. На стене – треугольные часы с неестественно быстро качающимся маятником. Мирович – точнее, его треуголка – в центре сцены. Иван Антонович и Ушаков, одетые в черные туники, слушают немецкий рок – например, песню “Feuer frei” группы “Rammstein”
Getadelt wird wer Schmerzen kennt
vom Feuer das die Haut verbrennt
Ich werf ein Licht
in mein Gesicht
Ein heisser Schrei
Feuer frei!
Bäng bäng!
Geadelt ist wer Schmerzen kennt
vom Feuer das in Lust verbrennt
ein Funkenstoss
in ihren Schoss
ein heisser Schrei
Feuer frei!
Bäng bäng!
Gefährlich ist wer Schmerzen kennt
vom Feuer das den Geist verbrennt
gefährlich das gebrannte Kind
mit Feuer das vom Leben trennt
ein heisser Schrei
Feuer frei!
Bäng bäng!
Dein Glűck
Dein Glűck
Ist nicht mein Glűck
Ist mein Unglűck
Feuer frei!
Bäng bäng! 10
Входит императрица Екатерина II. Ушаков по привычке отдает честь, тут же машет рукой и смеется. Иван Антонович с любопытством пялится на императрицу. Екатерина, однако, видит одного лишь Мировича.
Екатерина
Guten Abend, mein Freund! Я распорядилась создать все условия для вашего содержания. Завтра – казнь, потому я, как истинная рачительница блага расейского, решила самолично проверить, как исполняются наши приказы.
Берет стопку исписанных листов с конторки, читает.
Ушаков
(заглянув ей через плечо, читает вслух)