-
Рекомендуем - "Когда отмечается День театра" или "Сенсационная премьера драматургической пьесы: История, касающаяся нас всех" или
Ю.П. вспоминал имена Станиславского, Немировича-Данченко, Мейерхольда, Дикого,
Попова, Завадского, Рубена Симонова, Охлопкова… И добавлял: «Какое разнообразие форм!
Какая россыпь талантов! На всю жизнь запомнившиеся мне спектакли!.. Может, именно
потому, что я так много повидал по-настоящему хорошего в те мои молодые , юные годы, меня
до сих пор, вопреки всем жестким и навязчивым велениям моды, не тянет на сенсации, на игру
в поддавки со зрителем, на хитроумный эпатаж… Если говорить напрямик, это все ведь
приметы кризиса театра, а никак не его реформаторского обновления…»
Вспоминает друг Ю.П. и его сотоварищ по ЭКТЕМАСу, москвич Владимир
Владимирович Торстенсен: «Юрий Петрович не просто для меня хороший знакомый и
товарищ по учебе. У нас было с ним какое-то трудно объяснимое духовное родство. Мы
поддерживали связь все время….
Познакомились мы на экзаменах в школу Камерного театра. Сперва нас приняли туда
34 человека, а 1 января был второй экзамен. После него нас осталось уже 14 человек, в том
числе и Юрий Петрович. Началась плодотворная учеба.
Мы получали блистательное образование. Хотя это и не считалось вузом, но Таиров
подбирал увлеченных, в высшей степени квалифицированных педагогов. По
общеобразовательным предметам — доценты и профессора Московского университета, танцы
вел педагог из хореографического училища Большого театра… Педагоги по мастерству —
ведущие артисты Камерного театра Эфрон, Ганшин…
Тогда была жива идея синтетического театра. Мы технически очень хорошо
оснащены: акробатика, танец, станок по системе хореографического училища, жонглирование,
фехтование, ритмика, пение…
Таиров в школе бывал мало. В основном приходил на экзамены, на просмотры. Но нас
вскоре начали занимать в спектаклях: играли в массовках по 15-18 раз в месяц. Днем — школа,
вечером играем спектакль. После спектакля артисты поднимаются к нам и занимаются
отрывками, сценами. Круглосуточный тренаж…
И вот как-то поздно вечером после спектакля я вижу, как Юра спешно одевается.
Спрашиваю: «Юра, ты куда?»
«Как куда? Ночевать на вокзал».
Батюшки мои! Я к родителям /а жили мы недалеко от театра/. Говорю: «Такой хороший
парень. И вот такая трудная жизнь. Давайте возьмем его к нам!»
Родители согласились. И Юра жил у нас на квартире около двух лет. Наши койки
стояли рядом, пока он не получил место в театральном общежитии.
Он был очень интеллигентный мальчик, никакого диссонанса, никакого провинци-
ализма мы не чувствовали — это его природа такая.
В начале 1933 года Таиров приступил к репетициям «Оптимистической трагедии»
Всеволода Вишневского. Знаменитый спектакль, где были заняты Жаров, Алиса Коонен! Все
массовые сцены /а их там было много/ были на плечах школы. И бои, и прощальный флотский
бал с вальсом.
В 1934 году с этим спектаклем ездили на гастроли в Ленинград, играли в Мариинском
театре. Это был огромный успех… Мы с Юрой на гастролях опять жили вместе, в одной
комнатке.
Я помню хорошо спектакль «Египетские ночи». Там была такая сцена: морской бой, когда
египетская филюга сходится с римской галерой. Бросался абордажный мостик и начинался
бой. Конечно, это всё было на наших плечах. И вот в один из спектаклей Юра Киселев
сорвался и вылетел за борт. А сцена была великолепно освещена: Таиров только что привёз из-
за границы новое светооборудование. И вот Юра за бортом вспомнил все приёмы акробатики
и начал «плыть», делая всевозможные кульбиты. Зал перестал смотреть на филюгу с галерой, а
следил теперь уже только за ним. А когда он скрылся в кулисе, раздался гром аплодисментов…
Мы с ним жили одной театральной жизнью. А когда окончили школу, я остался в
Камерном, а они сначала организовали студенческий театр в Москве, а потом Юра как актёр
уехал в Калинин.
Году в 36-38-м он зовёт меня в Калинин посмотреть свою первую режиссёрскую работу.
Для меня это было большим событием. Спектакль мне очень понравился. Саша Щеголев играл
главную роль /он учился курсом позже /. Потом были первые гастроли Калининского тюза в
Москве. Юра великолепно играл Кикилу. Я думаю, что как режиссёр детского театра он
сформировался именно в Калинине, а потом в войну уже приехал в Саратов и сумел создать
свой превосходный тюзовский коллектив.
Саратов с Киселевым был для меня каким-то удивительным городом. Я часто приезжал
сюда, останавливался у Юры, смотрел его новые спектакли, мы откровенно обсуждали театр,
актёров и о жизни много говорили…»
О Калининском периоде своей театральной карьеры сам Ю.П. отзывался не без
гордости: «В двадцать четыре года мне довелось возглавить детский театр в Калинине
/Твери/…
Не стану лицемерить и утверждать, что вела меня по жизни мечта именно о детском
театре, что, мол, я чуть ли не с пелёнок как родился, так для детского театра и пригодился.
Конечно, был здесь и элемент случайности, что я попал после окончания училища Камерного
театра именно в детский театр.
Поначалу мы с товарищами пробовали в Москве по инициативе «Комсомольской
правды» на базе Энергетического института организовать молодёжный театр. В силу разных,
в том числе от нас и не зависящих причин, дело это оказалось непродолжительным — всего
полтора года, и судьба привела меня сперва в Луганский /тогда — Ворошиловградский/ тюз;
потом я вернулся в родные нижегородские края и играл в Горьковском тюзе и, наконец,
оказался в Калининском тюзе.
Сначала я работал там актёром, а вскоре стал главным режиссёром и художественным
руководителем. В моём новом и весьма трудном положении были и свои несомненные
достоинства: тому, кто брошен в воду, поневоле и изо всех сил приходится барахтаться и
учиться плавать… И выплыли!
С той провинциально-скитальческой поры вся моя жизнь была связана уже с детским
театром…
Я возил свой тверской коллектив на Первый Всесоюзный смотр детских театров в
Москву. Выступали мы там наряду со знаменитыми тогда театрами юного зрителя Москвы и
Ленинграда. И нас заметили, высоко оценили! Авторитетные специалисты с похвалой
отозвались о наших работах на страницах центральной печати. А показывали мы две вещи:
«Сказку» Михаила Светлова и «Сказку о храбром Кикиле» Гамрекели и Нахуцришвили. И оба
спектакля произвели очень доброе впечатление. Критика отмечала умение сочетать
театральную реальность с фантастикой, ансамблевость, заразительный темперамент…
Этот столичный прием очень сильно поддержал меня в мысли служить верой и правдой
юному зрителю. Это был зритель почти что реального тогдашнего моего собственного
возраста. И казалось, что я нахожу театральный способ общения с аудиторией ровесников и
тех, кто ненамного был отделен от меня возрастными планками…
А надо сказать, что я был в Калинине и главрежем, и одновременно актёром. Я играл
разные, в том числе и главные роли.
Не случайно в пору гастролей московских нашего тюза столичная пресса отмечала,
что в «Сказке о храбром Кикиле» трудно отделить режиссёрский замысел от актёрского
воплощения, и трудность прежде всего в том, что центральную роль в спектакле — роль
Кикилы (а это грузинский фольклорный, комический по преимуществу образ) играл сам
главный режиссёр. Игру хвалили…»
В центральной печати высоко оценили заразительную весёлость, юмор,
головокружительный темп игры Ю.П. в роли Кикилы…
Однажды под Новый год, спустя 40 лет, Ю.П. получит большое тёплое письмо из
Ленинграда от неведомого ему зрителя-ветерана, как она себя назовет, Ольги Ивановны
Егоровой. И будут в этом письме такие дорогого стоящие воспоминания о Киселеве и его
Калининском тюзе:
«Я услышала Вас по радио, потом прочла о Вас в газете. Захотелось взяться за перо…
Помню Вас по Калининскому тюзу. Тогда я была школьницей, очень частым, восторженным и
самозабвенным тюзовским зрителем. Тюз был для меня огромной радостью, а посещение
Сантехнические работы в Иркутске www.684015.ru от компании "СанТехСистем".
Содержание: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45