ОЛЬГА. Твои проблемы. Никто не неволил. И потом… у него уже два инфаркта было, а ты когда последний раз врача посещала? Вот тебе и ответ, кто у вас мучитель, а кто – мученик…
ЛИКА (обиженно). На себя лучше посмотри…
ОЛЬГА. А чего мне смотреть: я и так про себя все знаю. Стервь! Полноценная, без изъянов, классическая стервь… Но это не моя вина. Жизнь меня такой сделала… Знаете, девчонки, как надоело ходить каждый вечер вокруг него кругами и умолять: трахни меня, Андреич, или хоть приласкай, поцелуй… К кому мне еще обратиться? Налью ему рюмочку, прижмусь, поглажу его…
АННА. А он что?
ОЛЬГА. А он мне: ой, спину скрутило… ой, давай не сегодня? Это ж надо настрой иметь, в душ тащиться, бриться… Ну и тому подобное. Отговорки, словом… Я ему: ну как-то же другие супружеские пары решают эти проблемы, как-то люди устраиваются? Вроде как не чужие мы. Муж и жена… Венчались, клялись выполнять супружеские обязанности… Ну и всякое такое…
АННА. А он?
ОЛЬГА. Он… Любовника, говорит, заведи… Я сначала обиделась, а потом плюнула – и последовала его совету… Одного завела, второго… Так хорошо стало! Дура ты дура, думаю, столько лет потеряла… Лучшие годы… Ну ничего: хорошее дело никогда не поздно начать… Предлагаю за это выпить… Пока мужичков нет…

Входят Панюшкин в сиреневой простыне и Пилсудский – в кремовой, распаренные, довольные.

АННА (разочарованно). Ну вот… Только собрались надраться…
ОЛЬГА. Вот в них и сработал древний инстинкт открывателей бутылок…
ИВАН. Точно! (Отнимает у Анны бутылку и открывает ее. Ольга подает стаканчики. Панюшкин разливает коньяк и поднимает стакан.) За дам!
ЛИКА. За именинницу еще не пили, а уже – за дам…
ИВАН (виновато). У меня первый тост – всегда за дам!
ЛИКА. Ну, ясно. Первый – за дам, второй – за любовь, а к третьему виновник торжества уже под столом валяется, не услышав доброго слова…
АННА. Не ругайтесь… Ванечка хотел всех дождаться…
ОЛЬГА (Панюшкину). Как это ты свою наедине со Стаськой оставил?
АННА (ехидно). Он знает, кого можно со Стаськой оставлять, а кого – нет…
ОЛЬГА. Ой, чья б корова мычала… Надо пойти проконтролировать.
ЛИКА (шаловливо). Пойди, пойди. Нас как раз четверо останется. Пара на пару. Я беру себе Рихарда, а ты займись Ванечкой!
АННА. Моего Рихарда?
ОЛЬГА. Моего Ванечку?
АННА. Хитро устроились. Тебе по жребию Ванька достался, Лике — Рихард, Нинке – Стас, а я? Соломенная вдова при живом-то муже?
ЛИКА. Дурочка, тебе счастье само в руки плывет! Свободная женщина на выданье. А мужчины, как известно, всегда вьются вокруг свободных женщин… Скоро и наши присягнут зеленому флагу…
ОЛЬГА. Ничего не поделаешь: жребий есть жребий! (Уходит.)
ЛИКА. Эх, жаль, один мой план сорвался… Такая идея погибла… А все потому, что лень раньше меня родилась… Спохватилась поздно.
РИХАРД (Анне). О чем это она?
ЛИКА. Теперь уже неважно.

Входит Ольга.

ОЛЬГА (весело). Подозрительно… Слишком уж далеко они друг от друга сидели, когда я вошла… И так покраснели оба, когда я вошла…
АННА (все так же ехидно). Вот уж действительно странно при стоградусной жаре…

Картина третья

Открывается дверь – и входит Алхимов. Он ярко одет, на нем клоунский колпак и резиновая клоунская маска. Лика бросается к нему и целует его.

ЛИКА. Слава Богу! (шепотом опешившему Алхимову.) Все-таки прислали человека. Начальник у вас – зверь: так меня пропесочил… Ух-х!!! Но теперь я на него не сержусь. Душка, душка и душка! Так ему и передайте! Лучше накричать, но швырнуть голодному сухую корку, чем вежливо оставить его подыхать у порога…
АЛХИМОВ (кивнув на богато сервированный стол). Уместное замечание.
ЛИКА (шепотом ему). Надеюсь, вы уже догадались, что ухаживать вы должны за мной! Но вашей официальной дамой на вечер будет Анна. Везучая… (Берет его под руку.) О том, что вы из фирмы – ни слова! Вы – давний товарищ моего брата… У нас была романтическая любовь, а потом жизнь развела нас. И вот мы снова случайно встретились. Запомнили? Это – ваша основная роль! И еще: мы – на ты, не сбейтесь…
АЛХИМОВ. Тогда позволь…э-ээ…
ЛИКА. Лика! А вы?
АЛХИМОВ. Ты. Борис.
ЛИКА (хохотнув). Замечательно. Значит – Бяша. У меня был один знакомый Борис, милый такой парнишка. Я звала его Бяшкой. Не против?
АЛХИМОВ. Хоть горшком, только в печь не ставь!
ЛИКА. О, замолчали, прислушиваются. Поцелуйте меня, только по-настоящему. Я вам потом хорошо заплачу…
АЛХИМОВ (сердитым шепотом). Послушайте, за кого вы меня принимаете?

К ним направляются явно заинтригованные Нина и Ольга. Заметив это, Лика кидается Клоуну на шею и припадает к его губам долгим поцелуем, делая в то же время вид, что вырывается из его объятий.

ЛИКА (дамам). Ну и темперамент! Чуть не раздавил, медведище! Знакомьтесь. Это Борис, мой друг. Для меня просто Бяша. (Алхимову.) А это – мои лучшие подруги Аня и Оля. Кстати, вот эта красотка в зеленом сари (кивает в сторону Анны) – и есть твоя сегодняшняя дама. Вы друг дружке по жребию выпали. Мне – Рихард, Лельке – Ванька, Нине – Стас. (Входят распаренные Нина и Стас.) Вот они, наши орлы. (Анне.) Видишь, а ты переживала! (Алхимову.) Очень мило, что ты надел этот колпак. Он тебе идет… (Хочет поправить ему кружевной воротничок, но Анна молча отстраняет ее руку, с хозяйским видом поправляет воротничок, накидывает на Алхимова вторую бледно-зеленую простыню, надевает на голову венок из бледно-зеленых цветов, берет своего кавалера под руку и уводит к мужчинам. Нина направляется вслед за ними.)
АННА. Наливайте, выпьем за знакомство!
ОЛЬГА (Лике). Ну вот, я же говорила: пока дойдет очередь до именинницы, или спиртное кончится, или…
ЛИКА. Именинница. Брось ты! Наоборот, радуйся. На трезвую-то голову кто тебе правду скажет? А у пьяного что на уме, то и на языке!
ОЛЬГА. Вот этого как раз я и боюсь.
ЛИКА. Поменьше греши, бояться не будешь.
ОЛЬГА. Поздно предупредила.
ЛИКА (обнимает ее). Да ладно… Кто из нас без греха?
ОЛЬГА. Нина, например. Я все время чувствую на себе ее укоризненный взгляд.
ЛИКА (усмехнувшись). А-то ты не знаешь, что других поучают или те, у кого уже нет возможности совершать ошибки, или ханжи, которые сами потихоньку грешат, а других осуждают…
ОЛЬГА. Если, по-твоему, Нинка грешница, что тогда про Анну сказать?
ЛИКА. Отделение патологии — этажом выше. Пойдем, а-то, чую, уведут моего мужчину…
ОЛЬГА. Чей такой?
ЛИКА. Пока – мой. Но вижу уже по хищным Анюткиным ноздрям, что это ненадолго… (Возвращаются к столу.)
СТАС. Все! Пьем за именинницу, ныряем в парилку, подышим там коньячным паром, и после бассейна – милости просим к столу!

Все по очереди прикасаются к хрустальному фужеру именинницы пластиковыми стаканчиками, но когда это делает Алхимов – слышен тончайший хрустальный звон.

ОЛЬГА. Вот оно – долгожданное чудо! Мой фужер сделал свой выбор! Вы как хотите, а я загадываю желание! (Закрывает глаза и шепчет про себя).
СТАС (ревниво). На то он и клоун, чтобы фокусы показывать…
ОЛЬГА (подмигивая). Пока ты тут мне сцены устраиваешь, Анечка твоя – в парилку ускользнула.
ЛИКА (Алхимову). Как вам это нравится? Его жена – Ольга (кивает на именинницу), дама по жребию – Нина, та, что в белом, а ухлестывает он весь вечер за Анной. За вашей, между прочим, дамой…
АЛХИМОВ (грустно). А я надеялся, что моя – это вы…
ОЛЬГА (удивленно). Как, разве вы все еще не перешли на «ты»? Мне казалось, что…
ЛИКА (раздосадованная). Что ты понимаешь в отношениях мужчины и женщины? Есть два «ты» и два «вы». Первое «вы» — вначале, когда только еще познакомились. Потом – дружеское «ты». Потом – любовное «вы». А при ссорах и разводе – снова «ты». Только уже вражеское.
ОЛЬГА. Уф-фф! Слава Богу! А я уж было подумала… (Уходит.)

• « Серебряная Рыбка
• » Парижский романс