-
Рекомендуем - "ЧЕРНЫЙ ПРУД" или "КОЛДОВКА" или
ЭЛЛА. Очень даже просто. Граница между сном и явью призрачна, прозрачна, и мы порой не замечаем порога и существуем сразу в двух мирах.
КОЛЯ. Представить можно. Но принять за строго научную концепцию — извини! Дело в том, что я всю жизнь проработал в космической области, был посвящен во многие подробности полетов на орбитальной станции «Мир».
ЭЛЛА. Вы космонавт?
КОЛЯ. В детстве, как все пацаны, мечтал. Однако стал обыкновенным конструктором – и ничуть не жалею. Встречался со многими знаменитыми космонавтами, участвовал в подготовке стартов. В ЦУПе не раз бывал.
ЭЛЛА. Цуп — это планета такая?
КОЛЯ. Это Центр управления полетами. Впрочем, ваша с Юриком техника пилотирования куда проще. Без таких колоссальных затрат.
ЭЛЛА. Вам об этом с ним бы спорить, он в этом деле лучше разбирается.
КОЛЯ. А мне казалось, он правоверный материалист, как все, кто с коммунистами связался. С ними не такие превращения теперь случаются.
ЭЛЛА. Юрик лечит биоэнергетикой, у него диплом международной академии. Не помню, как называется, подробностей не знаю. Лишь поняла, во сне наше «я» вылетает из физической оболочки и путешествует в параллельных мирах. Но наяву я впервые пробую летать. Только не подумайте, будто я ведьма какая-нибудь.
КОЛЯ. Значит, ты сейчас в параллельном мире. Выходит, я тоже сейчас сплю? Ущипни меня, пожалуйста.
ЭЛЛА. Это я уже пробовала. В параллельном мире боль не только сохраняется, она даже острее воспринимается.
КОЛЯ. В образном смысле, конечно, мы с тобой существуем в параллельных мирах. Ведь надо же — тридцать с лишним лет прожили в одном городе и ни разу не повстречались на улице, не пересеклись по работе и не имели общих знакомых! Как такое может быть? Впрочем, наше КБ было засекречено.
ЭЛЛА. У вас была очень интересная работа!
КОЛЯ. Вас ист дас?
ЭЛЛА. Извини, пожалуйста! Расскажи еще о себе. Как попал в космонавтику?
КОЛЯ. После КАИ в Москве закончил аспирантуру, защитил кандидатскую по стыковочным узлам орбитальных станций. Потом попросился обратно, на производство. Дослужился до заместителя главного конструктора. В общем, было интересно. Только жаль, что жизнь пролетела уж очень быстро. И теперь, когда станцию «Мир» затопили…
ЭЛЛА. Как затопили? Когда?
КОЛЯ. В районе той самой Океании, где за тобой гонялись папуасы. Об этом писали во всех газетах. В вашем параллельном мире разве нет газет?
ЭЛЛА. Не знаю, давно ничего не выписываю. Что же случилось с «Миром»?
КОЛЯ. Просто исчерпал ресурс. Многие считают, что станция могла бы и дальше служить человечеству. Я же уверен: правильно пустили ее на дно. Она уже лет пять перелетала. Нужно двигать вперед, новое поколение построит свой «Мир». Что ты на меня так смотришь?
ЭЛЛА. Горжусь, что пью чай с таким человеком! Всю жизнь работал, надо же, для космоса! А я все эти годы где была? Не знаешь?
КОЛЯ. Тебя распределили после института на авиастроительный. А дальше… Вернувшись из Москвы, я никого из нашей группы не встречал. Зашел к тебе во двор, но там Коротковых уже никто не помнил. Жизнь прошла. И теперь, возможно, ты явилась ко мне со своей орбиты, чтобы напомнить мне. Может, я ошибался, что не искал тебя? Все некогда было – работа, командировки в Звездный, на Байконур. К тому же у нас не приветствовались знакомства на стороне, секретность все-таки… Елочка моя, может, мы с тобой оба тогда ошибались?
ЭЛЛА. На заводе, помнится, я проработала совсем немного. Потом в их техникуме долго преподавала. На звезды не заглядывалась, как ты… Космос, загадки Вселенной – это для избранных. Может быть, я потому не помню подробно своей жизни, что, кроме этого полета, этого освобождения, и нечего особо вспоминать?
КОЛЯ. Зато я слишком много мечтал о звездах, задрав нос к небу… чтобы теперь копаться в земле. Привыкать к новой форме, какую примет мое тело. Скоро все там будем.
ЭЛЛА. Ну зачем же… Не думай об этом. В сущности, ничего плохого с тобой не произошло. У меня, наоборот, такое ощущение, будто я только вчера родилась. И впереди еще много-много восхитительных дней.
КОЛЯ. Еще чаю? Или, может, прилечь? Все-таки целую ночь в лесу проходила.
ЭЛЛА. Так я там поспала. Представляешь, когда совсем стемнело и я не знала, куда идти, наткнулась в темноте на взгорок с такой удобной выемкой. У меня совсем уж не было сил бояться, я свернулась в ложбинке колечком и тут же заснула. Не знаю, сколько спала, но проснулась от холода и увидела – стало светлеть… В этой милой беседке, за чашкой чая, об этом весело вспоминать, а тогда я шла и плакала от безысходности! Не будем о грустном, лучше еще расскажи о той Елочке, которой я не помню. Ты в самом деле уверен, что это я?
КОЛЯ. Теперь совершенно уверен. Хотя не могу понять, за что мне такое счастье? Ведь это не может быть простой случайностью, верно? В нашей встрече заложен какой-нибудь смысл?
ЭЛЛА. Кажется, догадываюсь какой. Но тебе лучше не гадать. Вспомни что-нибудь еще из наших встреч.
КОЛЯ. Больше всего вспоминается Новый год. Мы учились на третьем курсе, отмечали нашей компанией в общежитии. А потом решили все вместе в парк пойти, на Черное озеро, где был каток и елка. Я первым вышел на дорожку. И не пьяный особенно был — а тут с первого же шага поскользнулся и хлоп прямо виском о заграждение!
ЭЛЛА. Какой ужас! Так этот шрам, как продолжение брови, у тебя с того случая?
КОЛЯ. Зарубка на память. О тебе.
ЭЛЛА. Я с вами была на катке?
КОЛЯ. Именно перед тобой я хотел повыпендриваться, мол, вот какой ловкий! Когда меня уже на лавку усадили, ты мне кровь снегом оттирала. В общем, испортил праздник. Ты потащила всех к себе домой, чтобы мама мне оказала медицинскую помощь. Она у тебя была как раз глазником.
ЭЛЛА. Окулистом она была, верно. Только этой новогодней истории я что-то не помню.
КОЛЯ. А я никогда не забуду. В ту ночь ты от меня не отходила, все хлопотала с ваточками. Второго января у нас был назначен экзамен, а у меня лицо распухло.
ЭЛЛА. Бедный Колечка! Хоть в памяти моей этого не осталось, но чувствами я словно перенеслась в ту ночь…
КОЛЯ. Вот-вот, именно так ты повторяла: «Бедный Колечка!» — когда среди всеобщего веселья вдруг оборачивалась ко мне, сидевшему рядом с забинтованной головой. Ничего удивительного, что ты не помнишь. У тебя в ту ночь слишком много было кавалеров. А для меня это был лучший Новый год в жизни. Мне даже показалось, твоя жалость могла перерасти в ответную влюбленность.
ЭЛЛА. А что экзамен? Мы его сдали?
КОЛЯ. Наверное. Это было уже не так важно.
ЭЛЛА. А кто из гостей был тогда у нас? Мама была, а еще кто?
КОЛЯ. Кто-то из родственников, кажется. Муж с женой и с ними сын. Толстый такой школьник, спал на твоей постели. Мы крутили проигрыватель в твоей комнате, танцевали, смеялись, а он так и не проснулся. У тебя тогда были самые модные пластинки. «Королева красоты», помнишь?
ЭЛЛА. «По переулкам бродит лето»? Господи, я даже мелодию вспоминаю… А еще была такая модная песенка, японская. (Напевает, смеется).
КОЛЯ. Совершенно верно. Из нее потом сделали русский вариант: «У моря, у синего моря». У тебя были сразу оба варианта — на одной стороне русский, на другой японский. Елочка! А я так и не решился пригласить тебя на танец. (Протягивает руку, но она отдергивает свою, встает). Испугал? Что ж делать, понимаю, сейчас я для тебя как те туземцы. Из параллельного мира.
ЭЛЛА. Я не помню тебя, извини… И память у нас – одна на двоих.
КОЛЯ. Я могу поделиться с тобой.
ЭЛЛА. Я не отвлекаю от дел? В саду каждый день работы хватает.
КОЛЯ. Да ничего особенного на сегодня. Только грядки полить.
ЭЛЛА. Если нужно помочь, я с удовольствием. (Подходит к ведрам, заглядывает). Могла бы ведра таскать. А что в них? И почему в воду провод тянется?
КОЛЯ. Это мое изобретение, походная стиральная машинка.
ЭЛЛА. А почему не крутится?
КОЛЯ. Потому что стирает при помощи ультразвука. От тонкой вибрации грязь отстает, оседает на дно, и все становится чистым на следующий день.
ЭЛЛА. Вот что значит конструктор! А поливаешь ты чем?