КОЛЯ. Вот еще! Это кухонный, к холодному оружию не относится. А мне спокойнее. Выходите, руки поднимите вверх. На пороге остановиться.

(Из туалета выходит Юрик. Одет изысканно, в сером пальто, черной шляпе. С белой седой бородой его не сразу можно узнать).

ЮРИК. Я у вас последнюю бумагу извел. У вас нет еще рулона?
КОЛЯ. Вам что, не хватило?
ЮРИК. Извините за деликатные подробности, но с утра чувствую в животе некоторый дискомфорт. Еле успел добежать.
КОЛЯ. Почему же именно ко мне? Можно было под любым кустиком.
ЮРИК. На аллее как-то неудобно…
КОЛЯ. А никого нет кругом. С первого сентября дачники съехали, повели внуков в школу. Какие церемонии… Неудобно, видите ли. А удобно врываться в частные владения к незнакомым? Пугать на старости лет… Знаем мы, зачем вы поутру в сады повадились. Наберут авоську яблок — и на базар. Как раз хватает опохмелиться. Да еще с бодуна брюхо прихватило…
ЮРИК. Николай Петрович, вы ли это? Куда девалась ваша борода?
КОЛЯ. Вы что, меня действительно знаете?
ЮРИК. А разве вы меня не узнаете? Опять в футбол играете, понятно.
КОЛЯ. Я не пью, видите ли, не имел никогда привычки.
ЮРИК. Я тоже, знаете ли. И по чужим садам яблок не таскал. Я – Юрик.
КОЛЯ. Вас что, с завода послали?
ЮРИК. С завода меня послали, действительно, куда подальше. Хотел узнать через совет ветеранов. Оказалось, у них только союз молодежи есть, а ветераны давно не собирались.
КОЛЯ. К первому октября соберутся, накануне Дня престарелых. Так вы ко мне как общественник к общественнику?
ЮРИК. Нет, как частное лицо по личной части. Понедельников, кончайте прикидываться, вы же меня узнали!
КОЛЯ. Мы с вами вместе работали в КБ?
ЮРИК. Мы вместе учились. Моя фамилия Долгин. Три месяца назад я здесь был, увозил домой нашу Елочку.
КОЛЯ. Мою елочку домой хотите? Вряд ли это вам под силу, тут даже бензопилой не справится. Тут спецсредства нужны, стреловой кран, циркулярка.
ЮРИК. Вы все прекрасно поняли. Я про другую Елочку — про Эллу Олеговну Насыбуллину, в девичестве Короткову. У вас что, и впрямь память отшибло?
КОЛЯ. Я тебе сейчас самому память отшибу! Полетишь у меня… Залез в чужой сад, бумагу дефицитную извел да еще издевается.
ЮРИК. Охота вам так неуклюже притворяться? Мы были летом.
КОЛЯ. Не было такого… Голос, вроде, знакомый, но на вид не сходится.
ЮРИК. Полеты в параллельном мире. Сначала прилетела Элла Короткова, наша бывшая сокурсница, ваша юношеская любовь…
КОЛЯ. А потом ты ее увел. Ничего не было. Я вычеркнул из памяти все, что может омрачить мою растительную жизнь.
ЮРИК. Не пойму, зачем вы голову морочите…
КОЛЯ. Если ты Юрик, почему с бородой? Тот был пониже ростом и поплюгавей, что ли. Или экстрасенс Долгин теперь занялся переселением души в чужое тело? Где такое чучело взял напрокат?
ЮРИК. Значит, вы меня вспомнили. И началли опять футбол в одни ворота.
КОЛЯ. Это ты меня решил отфутболить. Адресок написал, схему начертил. Дом ее с улицы, видите ли, найти трудно. Надул, чтоб я ее не смог найти?
ЮРИК. Каюсь, Колечка-Колечко. Смалодушничал, а лучше сказать, перестраховался. Вы ведь так и не назвались полным именем. Это я потом на заводе справки навел. Узнал про знатного конструктора стыковочных узлов Николая Петровича Понедельникова, давнего своего сокурсника. Вот тогда-то и припомнил нашего тихоню Колечку-Колечко. Ну, здравствуй!
КОЛЯ. Вспомнил, наконец, Жоржик-Коржик. Впрочем, с нами, общежитскими валенками, ты и раньше не здоровался.
ЮРИК. Просто неудобно было из-за двери… Николай Петрович, не хочу вас задерживать. Дело в том, что Элла снова ушла из дома, ее дочь мне позвонила.
КОЛЯ. И ты пошел по старому следу? Ничего не скажешь, хорош ищейка.
ЮРИК. Ей пойти больше некуда было. Раз она не приехала ко мне.
КОЛЯ. А ты все мечтаешь, что она переедет в твою двухкомнатную, в центре? Будет тебе кашку варить, пеленки стирать?
ЮРИК. Во всяком случае, мы с ней договорились, как только внучку в сентябре отправят в интернат.
КОЛЯ. А Елочку отправят снова в желтый дом. Куда ее вы пятого июня уже сдавали подлечиться.
ЮРИК. Сдала ее дочь, точнее, зять настоял.
КОЛЯ. По твоему совету. Как опытного психотерапевта, они тебя послушались.
ЮРИК. Так вы уже в курсе всего? Значит, первая любовь на третьем курсе действительно отправилась вчера сюда? Как я предполагал…
КОЛЯ. Я все три месяца был в курсе всего, что с ней произошло. Ты обманул меня с адресом, но твой действительно легко было запомнить. Первый дом и первая квартира, недалеко от сада «Эрмитаж».
ЮРИК. Так вы к нам приезжали на Собачку?
КОЛЯ. Я был бесплотной тенью. Или, экстрасенс, ты не почувствовал ее присутствия? Что, дрожишь? Боишься?
ЮРИК. Да нет, наоборот, мне стало жарко в пальто. (Снимает его вешает вместе со шляпой на гвоздик, что у входа в беседку). С утра казалось, что будет холодно.
КОЛЯ. У вас, наверное. (Снимает ватник, бросает на скамью). А в моем саду остановилось утро четвертого июня.
ЮРИК. Эта игра становится утомительной. Я вынужден был подчиниться ее безумным правилам. Но теперь — извините. Где она?
КОЛЯ. Ты сам сказал, придет, раз больше некуда идти. Я ждал три месяца — и вот дождался! Уж больше я ее не упущу.
ЮРИК. Так ее не было еще?
КОЛЯ. Спасибо, бедный Йорик! Ты честно исполнил эпизодическую роль вестника. Но извини, за стол не приглашаю. Сам понимаешь, жду даму сердца. И нечего шпионить.
ЮРИК. Николай Петрович, прошу вас, хватит паясничать. Я прекрасно понимаю, как вы ко мне относитесь. Всех, кто в комитете комсомола, считали чуть ли не агентом КГБ! А между прочим, стукачей набирали, наоборот, среди таких вот серых троечников, с виду неприметных. Чтобы могли писать на нас, активистов курса! Да, я не сделал карьеры, как вы, и пенсия у меня никакая…Но наша власть и вас не обделила. Ваше КБ работало на космос и номерной завод входил в число элитных, снабженье соответственно… Ему и сейчас не дали развалиться, акционироваться и попасть в руки капитала.
КОЛЯ. Ах, бедный Йорик! И тебе не надоело гонять по свету призрак коммунизма? Да, мы работали на космос – но не на ваш, где на Луне напишут: «Минобороны СССР в последний раз предупреждает…» Помнишь старый анекдот? Космическая гонка супердержав была мне по барабану. Мы жили мыслью, что человечество оставит колыбель Земли и с нашей помощью поднимется на новый уровень мышления, космического сознания!
ЮРИК. И где все это теперь?
КОЛЯ. Мы выполнили свою часть работы. Теперь другое поколение, другие задачи. Я не озлобился, не заклинаю прошлое вернуться. Я и сейчас на заводе консультирую, когда позовут. Меня и здесь, в садовом товариществе, уговаривают стать председателем, живущего все лето в саду. Так что «быть никем» и звать никак — это не про меня.
ЮРИК. Вот и Елочка, как тебя повстречала, только об этом райском уголке вспоминает. Поэтому я не сомневался, что она придет именно сюда.
КОЛЯ. Скорее бы! Кстати и чайник закипел.

(Слышится свист чайника. Коля бежит на веранду. Юрик подкрадывается, вглядывается сквозь витражи, стараясь разглядеть, кто не веранде).

КОЛЯ (выходит с чайником и рулоном туалетной бумаги). Что, вынюхиваешь? Думаешь, опять на веранде спит? Да неужто я бы ее ночевать в таком холоде положил? Эх ты, сыщик!
ЮРИК. Значит, ее здесь не было?
КОЛЯ. Допрос будет перекрестным. (Доливает горячей воды в рукомойник, что прибит на стене туалета, передает чайник Юрику). Но сначала ты мне ответишь за все. Дай только умоюсь. А ты чай разливай. (Скрывается за зеленой дверью).
ЮРИК. Спасибо за доверие. Сколько же чашек налить, две или три?
КОЛЯ (выходит). А на вид тебя сразу не признаешь. Подрос ты, что ли? (Умывается из рукомойника). Или растительность на лице добавила солидности?
ЮРИК. Элла сказала, что ей нравятся бородатые. Как у тебя побывала.

• « Федик и сирень
• » ДВОЕ НАКАЧАЛИСЬ