Зелинский. Зачем говорить? На словах всегда как-то хуже выходит.
Скупень (со вздохом). Тебе хорошо, ты не писатель.
Стук в дверь.
Менгожевский (входит разрумяненный). Добрый день, пан директор! Позволю себе принести поздравление. Пан директор предста­вить себе не может, до чего я рад. Я всегда говорил, что если пан ди­ректор что-нибудь делает, то пан директор зачем-нибудь да делает. Зная с давних пор неиссякаемую энергию и инициативу пана директора…
Зелинский. Вы с чем пожаловали, пан Менгожевский?
Менгожевский. С планом, пан директор, с планом. Как же? Все спроектировано, сбалансировано, есть все приложения, добавления. Осмелюсь заметить: был момент, когда кое-кто пытался уверить меня — меня!—что, дескать, у пана директора не получается и что вся моя ра­бота ни к чему. Такая работа! Но я слишком хорошо знаю выдающиеся способности пана директора, чтобы…
Зелинский. Придется все переделать, пан Менгожевский.
Менгожевский. Что?!
Зелинский. Придется, говорю, переделать. Это уже ни к чему.
Менгожевский. Прошу извинения, осмеливаюсь… То есть, как это переделать?! Ведь все сходится. Пан директор изволил распорядить­ся, я запланировал увеличение продукции в среднем на двадцать про­центов. Достигнуто двадцать два. Все приложения и дополнения налицо. Остается пану директору подписать, а я…
40
Зелинский. Пан директор на днях передаст вам новые данные. Повышаем план, пан Менгожевский.
М е н г о ж е в с к и и. Позвольте…
Зелинский. Я говорю простые вещи, пан Менгожевский.
Менгожевский. Прошу извинения, пан директор, но в бухгал­терии не существует простых и непростых вещей. Существуют, с вашего позволения, цифры, статьи, актив, пассив, сальдо… А если все нару­шается — сегодня одно, а завтра другое…
Зелинский. Как вас прикажете понимать, пан Менгожевский?
Менгожевский. Прошу извинения… Я собирался в отпуск… Завтра… Там жена…
Зелинский. Поедете через неделю… А то возьмете отпуск зимой.
С к у п е н ь. Советую в Закопане. На лыжи.
Менгожевский.. На лыжи?! Я?.. Бухгалтер на лыжах?!
С к у п е н ь. Чем плохо? Сейчас все катаются. Я знаю одного бух­галтера, так тот даже…
Менгожевский. Только не я! Прошу извинения! Пан директор вправе распорядиться еще раз переработать план, сто раз переработать план… Но заставлять меня ходить на лыжах…
3 е л и н с к и и. Ладно, ладно. Когда подберу данные, извещу вас.
Менгожевский (уходя). Жена меня убьет.
Эля (входит). Простите, пан директор. Значит, пан директор не уезжает?
Зелинский. Нет. Остаюсь.
Э л я. Я думаю, в таком случае следует поставить в известность министерство.
Зелинский. Вы правы.
С к у п е н ь. Как всегда.
Эля. Телеграфировать?
Скупень (Зелинскому). Знаешь, не советую. Завтра в Варшаве зайду к Гуркевичу и все ему объясню.
Зелинский. Уезжаешь?
Скупень. Больше мне здесь делать нечего.
Зелинский. А пьеса? Тебе не хватало каких-то элементов?
Скупень. Не хватало. А теперь — как раз. Все закончилось к об­щему удовольствию.
Зелинский. Ты удовлетворен?
Скупень. Как тебе сказать. Собирался писать драму — получи­лась комедия. Сатирическая и самокритическая.
Зелинский. Не будем телеграфировать, панна Эля.
Скупень (Эле). Минутку, не уходите, пожалуйста. Мне, повиди-мому, понадобится для пьесы еще любовь. Захватывающая, со здоровой оптимистической развязкой любовная история. Охотнее всего взял бы ее из жизни. Не скажете, у вас тут не найдется что-либо похожее?
Эля. Откуда вы знаете?
Скупень. Что?
Эля. Что я выхожу замуж.
Зелинский. Замуж?.. Вы?..
Э л я. Да. За Чижика. Я как раз собиралась вам сказать. Само со­бой разумеется, я буду продолжать работать, как прежде.
Скупень. Ну, знаете. Никогда бы не подумал.
Эля. Он, правда, немного сумасброд, но в целом личность поло­жительная. Мы давно любим друг друга.
Скупень. В таком случае… Ну, что же, поздравляю.
Зелинский. И я поздравляю и желаю счастья. От всего сердца!
41
Эля. Спасибо. (Уходит.)
Зелинский. Знаешь, что я тебе скажу! Пиши ты лучше произ­водственные пьесы, а психологические романы оставь в покое.
С к у п е н ь. Пожалуй, ты прав. Надо будет переключиться. Как все меняется.
Зелинский. Да, чуть не забыл! Дорота просила передать, чтоб гы больше не рассчитывал на ее творческую помощь.
С к у п е н ь. Тяжело, но переживу. (Поднимается.) Итак, Глобус, спасибо тебе за все.
Зелинский. И тебе спасибо.
С к у п е н ь. Глобус… Кажется, ты перестаешь быть Глобусом, а? Знаменитый путешественник переходит на оседлый образ жизни.
Зелинский. Это как сказать! Все, что здесь делается, напоми­нает мне увлекательное путешествие. Только во времени, а не в про­странстве…
С к у п е н ь. Счастливого пути, приятель! Кто знает, может быть, еще встретимся на каком-нибудь полустанке. Придется мне торопиться, чтобы не отстать.
3 е л и иски и. И мне придется… Все больше народу двигается к том направлении.
С к у п е н ь. Что ж, такие времена…
3 а н а в е с
Перевод с польского Ю. Юзовского

• « Дверь в потолке
• » Диалоги в болоте