-
Рекомендуем - "Выбор" или
Дорота. Будьте хоть вы судьей, пан Юлиан. Как это можно всю жизнь работать на других и ни разу не подумать о себе? Более непрактичного человека я еще не встречала. Честное слово! Столько лет торчать в этой дыре, да и то за гроши! Люди, которые мизинца его не стоят, давно все поустраивались и смеются над этим идеалистом.
Зелинский. Хватит.
Дорота Нет, не хватит. Если тебе нравится такая жизнь, то мне вот ни столечко.
Зелинский. Ну, пожалуйста, прошу тебя.
Дорота. Я жду, как счастья, той минуты, когда его прогонят со службы. Увы, никакой надежды.
Скупень. Между прочим, я говорил Глобусу… простите, Стаху,. что наш школьный товарищ Геня Гуркевич сейчас в министерстве — фигура. Попробую с ним поговорить.
Зелинский. Ты уж прости, Юлик, — не успел приехать и сразу же попал на семейную сцену.
Дорота. И меня, конечно, извините. Но чем я виновата, что мой муж — шляпа.
Скупень. Супружество, подобно пьесе, не может обойтись без сцен. Как драматург, я в этом разбираюсь.
Зелинский. А ты, чем сердиться, спросила бы, почему столь видная особа, как пан Юлиан Скупень, пожаловала в Дембновец. Вообрази — Юлик собирается написать пьесу,— и о чем, ты думаешь,— о нашем заводе.
Д о р о т а. О твоем заводе? О чем же тут писать?
Скупень. О заводе, о людях, о городе, вообще обо всем.
Д о р о т а. Ничего не понимаю. В Варшаве уже не хватает людей и заводов?
Скупень. Это сложный вопрос… Если бы, допустим, здешний писатель решил написать пьесу, он наверняка из Дембновца поехал бы з Варшаву. Я с этой же целью приехал из Варшавы в Дембновец.
Д о р о т а. Почему?
Скупень. Он должен быть там, а я здесь.
Д о р о т а. Не понимаю.
Скупень. Никто не понимает. Тайны творчества. Должно быть, пребывание в новой обстановке обостряет глаз художника.
Д о р о т а. Непонятно, но очень интересно. Кстати, если вы жаждете ознакомиться с достопримечательностями нашего города, могу вас взять с собой. За полчаса вы осмотрите все, что достойно осмотра: костел середины семнадцатого века, дом, в котором, по преданию, ночевал Наполеон, и новый магазин. Буду гордиться, что именно я, и никто другой, открыла вам все эти чудеса. А потом пойдем домой обедать и Стаха ждать не будем. Он, конечно, как всегда, запоздает, поскольку у него, видите ли, тьма дел, с которыми он, бедняжка, никак не успевает справиться.
Зелинский. Сегодня не опоздаю.
Дорота. Разве что по столь торжественному случаю. Пойдемте, пан Юлиан.
Скупень. Я бы с удовольствием. Увы, мне предстоит встреча с неким гражданином, коему поручено обучать меня различным заводским премудростям.
Зелинский (Дороге). Это много не займет. Пойди улаживай свои дела, а на обратном пути заходи за нами. Вместе выйдем.
Дорота. Через полчасика буду здесь! Смотрите!! (Уходит.)
3 е л и н с к и и. Превосходная женщина! Немного нервная,— но что же тут удивительного, при такой жизни недолго и свихнуться. (Поднимает трубку.) Панна Эля, пошлите за Чижиком. (Кладет трубку.) Придется подождать, пока его вызовут из цеха.
Скупень. А этот рационализатор ждет там?
Зелинский. Успеется.
Скупень. Все же, что ты думаешь о его проекте? Меня, признаться, он заинтриговал. Подумать только, какой сюжет. Борьба за увеличение продукции! Старик-рационализатор! Если бы еще столкнуть его с противником, — и пьеса готова. Скажи, у тебя нет на примете подходящего классового врага?
Зелинский. Поэт, поэт! Вот что тебя увлекает. Романтика труда. Социалистический подъем. Хорош был бы я, если бы смотрел на мир твоими глазами.
Скупень. Но согласись, что этот мастер говорил довольно .логично.
Зелинский. Соглашаюсь. Только одно дело — логика, а другое — жизнь. Одно дело — подъем, а другое — план. Понятно?
Скупень. Нет.
Зелинский. Тогда я тебе растолкую. В данный момент мой завод выполняет план на сто процентов. Не так просто было добиться этого,
.все же я добился. Сто процентов, а в последнем квартале даже сто два. Я сделал свое дело, и никто мне слова не скажет.
С к у п е н ь. Да, но, оказывается, можно получить сто двадцать.
Зелинский. Можно? А если нельзя? Пожалуйста, я перешлю проект Петрики наверх, пусть выскажутся.
С к у п е н ь. Допустим, выскажутся положительно, тогда что?
Зелинский. Тоже ничего… Да-да. Старик, кажется, ясно тебе сказал, и на этот раз он был прав. Проект проваляется под сукном год, а то и два. А через год нам по разверстке и так полагается новая техника. Теперь ясно?
С к у п е н ь. Не совсем.
Зелинский. По-моему, ясно.
С к у п е н ь. Ясно одно — нет смысла направлять в комиссию. А если взять ответственность на себя? Подумай только, целый год будешь да-сать добавочную продукцию.
3 е л и н с к и и. Снова литература! Взять ответственность на себя, говоришь? Милое дело! Покажи мне такого смельчака, который решился бы на подобную авантюру.
С к у п е н ь. Допускаю, что таких немало.
Зелинский. И я допускаю. Но не хочу увеличивать их числа. Не тороплюсь подставлять свою шею под удар.
С к у п е п ь. А не перебарщиваешь ли ты, дружок? Речь идет о пользе государства.
Зелинский. Поэт, спустись с облаков. Только что я толковал тебе: пока я выполняю план, я в порядке. А теперь вообрази, что я попадаюсь на удочку этому старому ворчуну, без согласования с начальством демонтирую машины, заменяю части и прочее и прочее, о чем ты даже представления не имеешь. Машины простоят пару-другую дней, а то и недель, если вдруг обнаружится, что какой-нибудь детали мы не сумеем изготовить своими силами. Хорошо, если впоследствии нагоню., а если нет, если что окажется не так? Тогда знаешь, что? Я заваливаю план. А за планом летит — пан.
С к у п е н ь. То есть?
Зелинский. Меня вышибают.
С к у п е н ь. Вышибают?
Зелинский. К чертовой матери!
С к у п е н ь. Помилуй, а парторганизация, а завком? Не в одиночку же ты будешь действовать. Тебя наверняка поддержат.
3 е л и н с к и и. Слабо же ты представляешь себе положение дел в таком захолустье, да еще на таком заводе, по крайней мере на таком, как у меня. Ты воображаешь, конечно, что найдешь здесь старых коммунистов, закаленных бойцов, умудренных опытом хозяев? Ищи — обыщешься. Не вздумай, пожалуйста, подозревать, что я какой-нибудь там брюзга и чуждый элемент. Нет, я очень сочувственно отношусь к нашей действительности и, смею утверждать, даю этому немало доказательств. Но в данном случае, поверь мне, я не могу рассчитывать на парторганизацию. Больше тебе скажу: эти комитетчики того и ждут, чтоб я, неровен час, споткнулся. Они, изволишь ли видеть, рассматривают меня как разновидность довоенного эксплуататора-капиталиста. Жди от них поддержки. Полно, что ты! Выйдет у меня — хорошо, а не выйдет — дадут мне по шее.
С к у п е н ь. Они?
Зелинский. Ого!
С к у п е н ь. По шее?
Зелинский. С треском.
14
С к у п е н ь. Вот и хорошо. Зелинский. Что ж тут хорошего?
С к у п е н ь. Тебя вышибут, и исполнится мечта пани Дороты Зелинский. Не понимаю.
С к у п е н ь. Она ждет не дождется, чтобы тебя сняли, — только сейчас об этом говорила. Тебя снимают — ты вольная птица, берешь женку под крыло — и айда в Варшаву.
Зелинский. Ты что, шутишь?
С к у п е н ь. Должно быть.
Зелинский. Ха-ха! Это ты ловко. А ну, повтори! Меня снимают,, я — свободная птица, женку под крыло — и айда в Варшаву. Ха-ха! Прелесть! Ей богу, мне бы такая мысль никогда в голову не пришла.
Стук в дверь.
Эля (входит). Чижик пришел, пан директор.
Зелинский. Пусть зайдет.
Эля уходит.
Женку под крыло — и айда в Варшаву, ха-ха!
Входит Ч и ж и к.
Ч и ж и к. Вы меня вызывали?
3 е л и н с к и и. Вызывал. Секретарша вам рассказала, зачем?
Чижик. Рассказала.
Зелинский. Вот гражданин, которому надо показать завод.
Чижик. Отчего не показать? Можно показать.
Зелинский. Сумеете?
Чижик. Почему не сумею? Сумею.
Зелинский. По крайней мере хоть раз пользу принесете.
С к у п е н ь. Надо бы нам как-то условиться.
Чижик. Это вы, гражданин, написали «Рассвет над целиной»?
С к у п е н ь. А вы читали?
Чижи к. Почему не читать? Читал. Ничего, содержательная книга. А условиться просто: буду ждать вас в семь часов у ворот.