-
Рекомендуем - "Выбор" или
Дорота. Те-те-те… Я вам скажу, что он приобретет: не-при-ят-ио-сти! К нему и без того придираются. А за эту переработку они, вот увидите, устроят ему проработку. Помяните мое слово.
Скупень. Ну, и скажете же вы!
Дорота. И не раз еще скажу! (После паузы.) По-вашему, я истеричка, да?
Скупень. Вы просто дали волю вашей досаде…
Дорота. А почему мне не дать воли моей досаде? Подумайте только, что у меня за жизнь? До позднего часа жду его с обедом. Домработница ругается, а домработница тоже личность, что бы вы там ни говорили. Да и где их сейчас найдешь? Он приходит уставший, как собака, пообедает и завалится спать. И дрыхнет. А я! Разве это жизнь для меня? Рассудите сами.
Скупень. Видите ли, я полагаю…
Д о р о т а. Вы говорите: план. Хорошо. Но разве только государство планирует? Я тоже вправе иметь свой план. Не в таком масштабе, но для меня достаточно. Каков пан, таков и план! Мой план — убраться отсюда как можно скорее. Он это понимает и должен знать, что делать: работать спустя рукава, чтоб его скорее перевели. Переводят, как правило, на лучшую должность. Можно добиться, чтоб в Варшаву. Вот — план, а он? Изволите ли видеть — ра-ци-о-на-ли-зи-ру-ет!
С к у п е н ь. Бывает, разные дороги ведут к одной цели…
Д о р о т а. Я не знаю, что вы там напишете в вашей пьесе, но знаю, что я бы написала на вашем месте. Еще не поздно переделать?
С к у п е н ь. Пока пьеса не закончена, все можно переделать. А вот, когда она закончена, тогда ее определенно надо переделать.
Д о р о т а. Отлично. Послушайте, как должно развиваться действие. Есть завод, на заводе — директор, у директора — жена. Назовем ее Иоланта или, хотите, Бригида, как вам больше нравится. Должна быть молода и недурна собой. Не бог весть какая красавица, но — ничего, мужчинам нравится. Лучше всего, я думаю, блондинка. А муж ее, директор, не замечает этой прелести, он ничего не видит, кроме своего завода. Понимаете?
С к у п е н ь. Понимаю. И что же Иоланта?
Дорота. Сохнет. Вянет, как цветок. И скучает, поверьте мне, как собака.
С к у п е н ь. А не смогла ли бы она чем-нибудь заняться?
Дорота. Кто-же будет вести хозяйство? Да им хватает, обойдется без службы. И муж не позволит.
С к у п е н ь. Понятно. Ну, и дальше как?
Дорота. Как дальше, вы сами должны знать. Вы, кажется, писатель, а не я. Вот такая пьеса имела бы успех! Потому что это жизнь, милостивый государь, а не химера. Люди хотят смотреть пьесы из жизни людей, а не из жизни машин.
С к у п е н ь. Искусство, пани Дорота, должно выполнять определенную задачу, ставить перед собой воспитательные цели.
Дорота. Ах, это вы насчет социального звучания? Без звучания не примут, знаю. Так здесь же есть звучание! Недаром кругом говорят: «все — для человека», «человек — это все». А наша Иоланта не человек разве? Мы живем в эпоху раскрепощения женщины, гражданин писатель! Вопрос серьезный и, главное, типичный, понятно? На вашем месте я назвала бы пьесу: «Человек — это все». Впрочем, не хочу вам ничего навязывать, вы лучше моего в этом разбираетесь. Но тема по крайней мере вам нравится?
С к у п е н ь. Писателю все интересно.
Дорота. Ах, какая жалость, что у меня нет художественного таланта. Уж я бы знала, о чем писать.
С к у п е н ь. Завидую вам. Я, например, не всегда знаю.
Дорота. Если бы вы только захотели, если б согласились… Каких только тем я для вас не найду, каких сюжетов — ой-ой! И совсем, совсем бескорыстно.
С к у п е н ь. Бесконечно благодарен.
Дорота. Ах, как это было бы чудесно! Время от времени мы встречаемся, ведем задушевные беседы, между нами возникает духовная связь…
С к у п е н ь. В истории литературы это не ново. На протяжении веков не раз случалось, что прекрасная женщина вдохновляла поэта.
Д о р от а. А директора гвоздильного завода — никогда.
Стук в дверь, входит Эля.
Эля (Скупеню). Простите, пан директор направил меня к вам.
С к у п е н ь Да-да, извините за беспокойство. Мне нужно отпечатать план пьесы. Тут немного — странички три-четыре.
Эля. Пожалуйста.
С к у п е н ь. Сейчас. Только принесу свои записи. Извините. (Уходит.)
Дорота (колко). В такой час вы еще на работе?
Э л я. Когда нужно, мы работаем невзирая на час.
,; Дорота. Ну, да! Работа секретарши несомненно играет роль в строительстве социализма. Вы согласны, панна Эля?
Эля. Не совсем, пани Дорота. Бывает, кто ничего не делает, играет большую роль.
Скупень (входит с блокнотом). Ну, я готов. Можно приступить. •• Д о р о т.а (с кислой улыбкой). Не буду вам мешать. (Уходит.)
Скупен.ь. Сверху прошу вас написать крупными буквами: .«Успех». -… Эл я. Есть.«успех». Дальше?
С к.уд е н ь. .Дальше… (Диктует.) «Директор небольшого завода, опытный производственник, честный человек, насквозь положительный герой…»
Э л я. …Насквозь положительный. Готово.
Скупень. Нет…
Э л я. Не так?
•.,::. ;Ск у п е н ь. Сам не знаю. Признаться, меня одолевают сомнении, действительно ли он насквозь положительный…
Эля. Можно вычеркнуть.
.. Скупень. Пока не надо. Если он не будет положительным, ру-.шится весь .мой замысел. • Э л я.- Тогда пусть останется положительным.
Скупень. Легко вам сказать. А если это будет не типично?
Эля. Даже не знаю, что вам ответить.
Скупень. Что вам отвечать? Вы же не писатель. Тут, понимаете ли, важно соблюсти пропорции. За отрицательного героя я спокоен: сын кулака, агент империализма, саботажник •— пальчики оближешь. Но кого ему противопоставить — вот вопрос. Директора, в котором я сам начинаю сомневаться?
Эля. Простите, что я вмешиваюсь. Может быть, положительную роль передать кому-нибудь из рабочих?
Скупень. Можно, конечно… Только…
Эля. Что?
Скупень. Видите ли, я плохо знаю рабочих. Поэтому предпочел директора. Речь, коротко говоря, идет о реорганизации завода. Директор увлекает за собой коллектив, а коллектив — те же рабочие, их можно показать суммарно, в массовой сцене, — совместно достигают успеха, заодно обезвреживая саботажника.
Эля. А! Это интересно.
Скупень (обрадовавшись). Вы серьезно?
Э л я. А как его обезвреживают? Каким путем?
Скупень. Гм… Обыкновенным. Разоблачают. Разоблачают на •собрании и обезвреживают. А как иначе?
Эля (разочарованно). Ах так…
Скупень. Вы не согласны? Пожалуйста, не стесняйтесь. В данный момент вы представляете читательскую массу. Говорите смелее.
Эля. Можно вопрос?
Скупень. Пожалуйста, пожалуйста.
Э л я. У этого директора есть секретарша?
Скупень. А как же!
Эля. Секретарша — кошечка, да? Этакая учрежденческая кошечка?
Скупень. Откуда вы знаете?
Э л я. И в третьем акте выясняется, что она была в сговоре с саботажником, который дарил ей найлоновые чулки?
Скупень. Да, то есть нет. Ах, черт, кто вам сказал?
Э л я. Догадалась. Должна вас огорчить: таких секретарш уже нет.
Скупень. Как так — нет?
Э л я. Прежде были, а сейчас нет. Я в курсе — и по профсоюзной линии и по собственному опыту.
Скупень (насмешливо). Что же с ними стало, по-вашему?
Эля. Не знаю. Повыходили замуж или перестроились. Факт тот, что их нет.
Скупень. Секретаршу, собственно, можно бы и выкинуть…
Эля. Но и саботажников, которых так легко накрыть, тоже нет.
Скупень. Да что вы!
Эля. Честное слово. Не знаю, раньше, может быть, и были, но не на данном этапе. Это не реалистично.
Скупень. Невероятно! Мне следует возмутиться, наговорить вам резкостей. Да как вы смеете так разговаривать со мной?
Эля. Больше не скажу ни слова.
Скупень. Нет-нет, говорите. Веселенькая история!
Эля. Столько насущных вопросов вокруг… А вы? Надо черпать темы из жизни!
Скупень. Черпаю по мере возможности. Что-то не получается.
Эля. Если вам обязательно нужен положительный директор, возьмите моделью пана Зелинского.
Скупень. Вы советуете?
Эля. Прекрасный специалист и очень порядочный человек.
Скупень. Допускаю. А конфликт где?
Э л я. И конфликт налицо. Жена героя, •— як примеру говорю, — мещанка. Он ее любит и находится под ее влиянием.
Скупень. Дурным?
Эля. Вот вы и начинаете разбираться.