Виктор (показывая на скульптуру). Видишь? Как проклятый!
Лена. Все еще тебе позирует?
Виктор. Забегала минут на двадцать…
Лена. Ничего девочка.
Виктор. Она-то?!
Лена. У тебя просто вкуса нет. Очень симпатичная девочка.
Виктор. И глаз подбит, и ноги разные.
Лена. Да? Как-то не присматривалась. (Разглядывает другие работы.) Знаешь, ты немного однообразен. Девочки приятные, но ни одного умного лица.
Виктор. Ну что я могу сделать? Целый год одни филологички позируют!
Лена. А это что?
Виктор. Холодильник… Все деньги вбухали, еще в долги влезли… Ну, нам же с тобой понадобится холодильник? Считай, Лёпа уже сделал свадебный подарок.
Лена. Умники… (Целует Лёпу, потом Виктора. Открывает холодильник.) Какой симпатичный! (Вынимает пельмени, кладет в сумку).
Виктор. Ты куда их?
Лена. Эти пельмени я видела две недели назад.
Лепа (встревожено). Эй, эй!
Лена (кладет в холодильник пакет). Голодными не останетесь. Принесла такое мясо! Чище мойте пальчики – придется долго облизывать… Не рассчитали деньги?
Виктор. Деньги рассчитали, не рассчитали аппетит.
Лена. Пока я жива, с голоду не умрете… (Заметив Жужины ботинки.) А это что?
Виктор. Где? А-а, это… (Пинает ботинки.) Это – так…
Лена (заметив джинсы). Лёпа, это твои?
Лепа неопределенно пожимает плечами.
А почему в ванной бежит вода?
Виктор. В какой ванной?
Лепа. Какая вода?
Лена (заметив чемодан). Это чей?
Виктор. Вот этот, что ли?
Лена (заметив босоножки). У тебя женщина?
Виктор. Где ты видишь женщину?
Лена. Я не вижу, я просто спрашиваю: у тебя женщина?
Виктор. Да нет тут никакой женщины!
Лена. А почему ты на меня кричишь?
Виктор. Я?!
Лена (разглядывая джинсы, Лёпе). Так твои джинсы?
Лёпа. В основном – мои.
Лена. Ты, конечно, верный друг. Но я на твоем месте даже во имя дружбы не стала бы носить дамские джинсы. (Кивнув в сторону ванной.) Там женщина?
Виктор. Да нет там никакой женщины!.. А-а… Это Жужа.
Лена. Значит, все таки есть?
Виктор. Лёпа, ну скажи ты ей!
Лёпа. Это действительно Жужа!
Лена. Как?
Лёпа. Жу-жа.
Виктор. Ну честное слово, Жужа!
Лена. Ну и что? Я должна радоваться, да? Что это именно Жужа, а не Маша, не Глаша, не Даша, не Наташа…
Виктор. Ну ты дашь наконец все объяснить? Я же сказал: премию получил – ясно? Переводчица приехала! Из Будапешта! Дочку привезла! Девочку! Ребенка! Оставила у нас погостить! Что ж, по-твоему, ребенку без вещей жить в Москве?
Входит Жужа – босая, с полотенцем в руках.
Во – видишь!
Жужа. Здравствуйте, мне очень понравилась Москва. (Надевает босоножки.)
Лена. Очень за вас рада. (Виктору.) Так где ребенок?
Виктор. Вот ребенок.
Лена. Довольно рослый ребенок. (Идет к двери.)
Виктор. Да будь ты разумным человеком! (Хватает Лену за плечо.)
Лена. Оставь меня! (Брезгливо дует на то место, которого коснулась его рука.) Ты изолгался. Ты во лжи как в чешуе…
Виктор. Лена, ну пойми…
Лена идет к двери.
Леночка, ну прошу тебя! (Кричит ей вслед.) Пельмени-то оставь!
Лена выходит. Пауза. Жужа садится на чемодан и начинает играть на гитаре.
Если бы другие не женились – ни за что бы не стал! Слушай, а может, к лучшему? Недельку-то подуется? А я пока на работу навалюсь.
Лёпа. А с этой что делать? (Кивает на Жужу.)
Виктор. Мда… Сидит, бедняга, на гитаре играет…
Лёпа. Вот и вся твоя работа.
Виктор. Думаешь?.. Утрясется! Всегда утрясается… В конце концов, навалюсь – кровь из носу!.. (Постепенно сбавляя тон.) Я, значит, кровь из носу, а ты… а ты пока займешься ею.
Лёпа (с ужасом). Что я с ней буду делать?!
Виктор. То есть как – что? По городу водить! Да сам сообразишь.
Лепа (не сразу). Действительно будешь работать.
Виктор. Вот провалиться!
Лепа молчит.
Ну, чего колеблешься? Лучший выход. Фирма гвоздей не делает!
Лепа (мрачно). Её кормить надо.
Виктор. На ночь-то не обязательно. Вот говорят: ужин отдай врагу!.. Эй, Жужа!
Жужа оборачивается.
Есть хочешь? (Поясняет с помощью выразительной гримасы.)
Жужа столь же выразительно морщится.
Видишь? А ты паникуешь.
Лепа. Утром запросит.
Виктор. До утра дожить надо.
Лепа. А спать – куда?
Виктор. Ну то ты из всего создаешь проблему? Спать, что ли, негде?
Лепа. А где? На раскладушке – ты, на столе – я. Куда бы пристроить?
Виктор. Пристроить… Решать надо капитально!
Лепа. Еще вон тюфяк есть… Значит, есть раскладушка, стол, тюфяк…
Жужа. Я могу спать на раскладушке, могу на столе, могу под столом, могу на абажуре и могу вообще не спать, потому что мне надоели ваши глупые разговоры!
Парни ошарашено смотрят на неё.
Виктор. Ты чего – по-русски умеешь?
Жужа. Вы же слышали, что я отличница.
Лепа. А почему вы молчали?
Жужа. Вы со мной тоже не говорили.
Виктор. А что же ты бормотала эту дурацкую фразу: «Здравствуйте, мне очень понравилась Москва»?
Жужа. Потому что все тоже говорили мне одну очень умную фразу: «Как тебе понравилась Москва?»
Затемнение
КАРТИНА ВТОРАЯ
Та же декорация. Утро следующего дня, Жужа спит на раскладушке, Лепа – на столе, между женских головок и бюстов. Поочередно раздаются три зевка. Жужа зевает нежно, лирично. Лепа – протяжно, с повизгиванием. Третий зевок слышится с антресолей – рычащий, с нарастанием и рявканьем в конце. Затем на антресолях слышится шум, со стуком распахиваются дверки. Высовывается Виктор.
Виктор (ошарашено). А?.. Где?.. Уф… Черт-те что.
Лепа (поднимая голову). Ты чего?
Виктор. Бред какой-то. Приснилось – живого похоронили. (Спрыгивает вниз.) Спит?
Лепа. Как младенец.
Виктор. Хорошая все-таки девка. Отличница, а не дура… Знаешь, я вчера часа два не спал. Лежу в своем гробу и думаю: живой ведь человек. Придется напрячься. Знаешь, что решил? С первой минуты – верный тон. По-товарищески, но на дистанции. Ребенок – и взрослые люди. Без фамильярности. «Ты» — но «вы».
Лепа. Пожалуй, прав.
Виктор. Еще бы не прав! (Стучит себя по лбу.) Умный, умный! Кукуметр работает!
Лепа. Надо постараться, чтобы эти дни она провела хоть с какой-нибудь пользой.
Виктор. Само собой. Музеи показать… Там билет – гривенник.
Лепа. Придется взять на себя некоторые ограничения.
Виктор. Уже обдумал. Чтобы никто здесь не курил! Водка? И слово забыть! Женщины – чтобы близко не смели!
Лепа. Она же сама девчонка.
Виктор. Женщины – в смысле парни.
Лепа. А мы с тобой кто?
Виктор (не сразу). Ладно, черт с ними, пусть все ходят.
Жужа зевает.
Лепа. Смотри – зевает.
Виктор. Ага! (Умиляется.) Вот черт, здорово! Действительно, все люди – братья. Жила бог знает где, а зевает – как у нас в Рязанской области.
Жужа приподнимается.
Ну как, выспалась?
Жужа (потягиваясь). Так хорошо-о…
Виктор. То ли еще будет! (Лепе.) Может, ей режим дня устроить?
Лепа (осторожно). Так ведь и нам тогда…
Виктор. Да, ты прав – ни к чему мучить ребенка… (Жуже.) Значит, из самого Будапешта?
Жужа. Да, я из Будапешта. (Говорит по-русски неплохо, но с сильным акцентом и соблюдая все грамматические правила, как большинство людей, изучавших язык по учебникам.)
Виктор. Хороший, говорят, город – Будапешт?
Жужа. Да, это правда. В Будапеште есть многие улицы – о-о! Там еще есть река Дунай – у-у! И еще есть многие парки – э-э!
Виктор. Да, красивый город…
Лепа. Еще бы!
Виктор. Ну, а в Москве что бы ты хотела посмотреть?
Жужа. Много достопримечательностей.
Лепа. Смотри, все понимает.
Жужа. Что мне надо, я понимаю, но что не надо, могу не понять.
Виктор. С нами надо понимать все. Что тебе сказала мама перед отъездом?
Жужа. Чтобы я слушала тебя, как свой родной папа. Свой родной папа я иногда слушаю. Может быть, тебя я буду слушать больше.
Лепа. Кстати, Жужа, в русском языке есть одна тонкость – младшие старшим говорят «вы».
Жужа. Я знаю, я отличница! Но меня учили, что папе и маме надо говорить «ты».
Виктор (польщено). Родителям – можно.
Жужа. И дедушка, и бабушка.
Виктор. Родственникам – тоже.
Жужа. И домашние животные.
Лепа. При чем тут…
Жужа. И очень глупый человек, если он еще молодой.
Виктор (Лепе). Старик, тебе не кажется, что у нее есть чувство юмора?
Лепа. Не исключено.
Виктор (Жуже). В общем, так. Топай умываться…
Жужа. Что такое – топай?

• « Машинистки
• » АМФИТРИОН — 38